Голубятня на желтой поляне. Роман-трилогия

Игнатик и Данка шли по бокам от Яра. Игнатик двумя руками держал его за локоть. Один раз он заглянул Яру в лицо, тихо сказал:

- Яр…

- Что… Тик?

Он заулыбался:

- Ничего. Просто…

- А вот и цирк, - сказала Данка.

3

Когда вышли из цирка, в разгаре был день. С жарким солнцем, с высокими белыми облаками.

- Купаться, - сказал Алька и запрыгал на здоровой, незабинтованной ноге. - Пойдём, Данка, да? - Он заглядывал ей в лицо, слегка подлизываясь.

- Можно, - отозвалась Данка. - Тебе полезно остыть. - Она повернулась к Яру. - С ним невозможно сидеть, верно? Хохочет, как сумасшедший, да ещё ногами колотит.

- Ну, а что делать, если клоуны? - заступился Яр. - Я сам хохотал, как в детстве… Когда я маленький был, у нас такие же клоуны выступали. Батон и Шура Печкин.

И подумал: «А может, эти же самые?»

- Вы хохотали нормально, а он - как будто его сто русалок щекочут, - сказал Чита, раскрывая на ходу книгу.

- Ты всё равно ничего не видел и не слышал, ты читал, - поддел Алька.

- Читал и слышал. И всё видел, - невозмутимо сообщил Чита. - Видел даже, как Игнат хулиганил.

- А что я… - не очень уверенно сказал Игнатик.

- А почему у Софии Марчес кубики два раза не туда падали, а петух всё время прыгал в вазу и кукарекал, как бешеный? Она чуть не плакала.

- Тик, ну как не стыдно, - сказала Данка. Впрочем, без особой строгости. Алька весело растопырил ресницы. Игнатик потупился, затеребил шортики и произнес Алькиным голосом:

- Я исправлюсь.

Яр хотел спросить, как это Игнатик сумел устроить такие шуточки, но Алька очень ехидно поинтересовался:

- Чита, тебя щекотали русалки?

- Нет, - хладнокровно сказал Чита.

- А откуда ты знаешь, как хохочут, если они щекотят?

- Липучка, - сказала Данка.

- Говорят, раньше русалки водились под обрывом у крепости, - сообщил Игнатик и пристроился к Яру. Взял его за рукав.

- Мало ли что говорят, - возразила Данка. - Тебе что ни скажи, ты всему веришь… Знаете, Яр, он просто до ужаса доверчивый. Сам такие штуки умеет делать, а верит всему, что ни скажут.

- Ну и что… - слегка надулся Игнатик. И поплотнее взялся за рукав Яра.

Яр благодарно посмотрел на его белобрысую макушку и спросил:

- А что за крепость?

- Старинная, над рекой, - объяснила Данка.

- Пойдёмте купаться к крепости! - оживился Алька.

- Только надо купить что-нибудь поесть, - рассудила Данка. - Через час вы запищите от голода… Тик, сколько осталось копеек?

Игнатик вытряхнул из кармана какие-то бумажки, огарок свечи и две монетки. Данка недовольно сказала:

- Зачем ты свечку-то с собой таскаешь? Смотри, от неё на кармане сальное пятно.

- Подумаешь…

Они шли по старой улице с двухэтажными домами. Вдоль потрескавшихся асфальтовых тротуаров цвели высокие тополя. В безветрии медленно падал тополиный пух. Тик сдувал его с большого белого каравая, который купил в подвальчике с вывеской «Хлеб и мука».

По тряской мостовой, позванивая, проскакивали мальчишки-велосипедисты. Почтенные пенсионеры в парусиновых пиджаках прогуливали пуделей и болонок. Псы морщились и чихали от пуха. Машин почти не было, протарахтел только голубой грузовичок, он вёз на прицепе бочку с квасом. Двое загорелых ребятишек в красных трусиках катили по дороге громадную камеру от автомобиля - тугую и блестящую. Она звонко прыгала на булыжниках.

- Нам бы такую, - вздохнул Алька. Тут же отвлёкся, завертел головой. - Ой, смотрите, фотография!

- Ну и что? - строго сказала Данка.

- Автоматическая же! Можно сняться и сразу карточки получить.

- Вечно ты выдумываешь. Зачем?

- На память Яру, - хитро сказал Алька.

- А в самом деле! - обрадовался Яр. - Давайте!

Он подумал, как здорово будет сохранить снимок этой замечательной компании. На память о чуде, которому он уже перестал (почти перестал) удивляться. По крайней мере, останется доказательство, что это было.

- А деньги? - спросила Данка.

Игнатик показал четырёхкопеечную монетку.

Они вошли в полутёмный фанерный павильончик. Плоский жестяной клоун у стены приподнял шляпу и задрыгал ногами. Над ним зажглась надпись:

- Дай, я опущу! - Алька толкнул монетку в щель старинного аппарата рядом с клоуном. Аппарат был нарисованный, а объектив у него - настоящий.

Все торопливо встали у белой полосы на полу. Яр оказался посередине, Алька слева, Игнатик справа, Данка и Чита по краям.

- Перестань читать, - сердито сказала Данка.

В это время зашипело, вспыхнул магниевый свет, все вздрогнули, Алька подпрыгнул и захохотал.

Через полминуты глаза опять привыкли к сумраку. Тогда зажглась новая надпись:

А ещё через минуту:

Клоун опять задрыгал ногами и поднял шляпу. Из щели под нарисованным аппаратом выскользнул на столик фотоснимок размером с открытку. Алька подхватил его, а клоуну снисходительно сказал:

- Спасибо.

На улице карточку подробно рассмотрели. И одобрили. Все получились похожие и весёлые. Только Чита всё-таки смотрел в книгу.

- Ну и ладно. Иначе это был бы не Чита, - заметила Данка и отдала снимок Яру. Он положил его во внутренний карман вельветового пиджака. При этом он заметил, что в кармане есть не то плоский бумажник, не то твёрдый конверт. Но тут же забыл.

Улица вывела на речной обрыв.