Голубка Атамана (СИ)

— Я не на тебя злюсь, а на себя, — Давид забрал пустую тарелку.

— Почему?

— Потому что не слушать надо, а за шиворот брать и домой вести.

— Ну я же не животное, чтобы меня хватать и куда-то вести. Заболела и заболела. Через несколько дней всё стабилизируется. К тому же весна. А весной у меня иммунитет всегда немного шалит. У тебя ничего не случилось? Ты какой-то слишком взвинченный.

— Нет, ничего. Просто впредь я не буду тебя слушать, а стану поступать так, как посчитаю нужным, — нервно ответил Давид.

— По-моему, ты немного сходишь с ума, — я чхнула. — Понимаю, у тебя в жизни случилась такая трагедия. Но не нужно ее проецировать на мне. Я не Аня, понимаешь? Меня зовут Ло. Каролина.

Давида резко передёрнуло, словно я ударила его. Со всей силы. И попала ровно в то место, где у него еще совсем недавно была «царапина».

— Откуда ты знаешь… ее имя? — задушено спросил он.

— Ты звал ее. Во сне. В ту ночь, когда остался у меня, — я потупила взгляд на складки одеяла. — Я быстро поняла, что к чему.

Давид стоял, словно оглушенный.

— Будет лучше, если ты сразу разграничишь меня и свою прошлую женщину, — осторожно добавила я.

— Я делаю так, как надо, — жестко отрезал он.

— А как правильно? Всё хорошо, когда в меру.

— Это элементарная забота, Ло. Если ты не знала, — Давид исподлобья посмотрел на меня.

— Не спорю. Но ты уже обещаешь хватать меня за шиворот и не советуясь поступать так, как ты считаешь нужным. Прости, но мы еще не настолько близки. Меня не воспитывали, как безвольную куклу.

— Мне эта женская независимость уже поперек горла стала, — Давид прижал к своему горлу два пальца. — И ни хрена хорошего она не приносит.

— По-твоему, женщина должна сидеть на шее у мужчины и помалкивать? Он всё оплачивает, соответственно и диктует, как и что ей делать. Так получается? Это очень глупо. Отношения это же не про подчинение и подавление воли. Это же про любовь и поддержку, разве нет? — я шмыгнула носом и вытерла его салфеткой.

— У меня уже был печальный опыт. Аня тоже, как и ты, была дохрена самостоятельная, и знаешь, что случилось в итоге? Она умерла. У меня на руках, — взгляд Давида стал ледяным. — Вот и всё. Поэтому мне проще полагаться на себя, а не слушать тебя, чтобы потом ты валялась с температурой, потому что считаешь себя слишком самостоятельной и независимой.

Я на несколько секунд даже растерялась. Но мои гормоны, что сегодня игрались со мной, как только им заблагорассудится, кажется, невовремя ударили в голову.

— Знаешь что! Не нужно меня сравнивать со своей бывшей. Это твое личное, и вмешиваться сюда я не хочу. Но будь добр, не приплетай меня во всё это. Я не люблю конфликтовать, но и молчать не собираюсь. Я — это я. А не какая-то там покойная женщина. Если я хочу работать, я буду работать. Если у меня есть свое мнение на ситуацию, я его обязательно выскажу. Я же не игрушка, в конце концов.

Губы Давида превратились в узкую белую полоску. Он злился. Чертовски сильно злился. Но я не жалела о своих словах. Лучше сказать всё прямо, чем молчать, а затем понятия не иметь, как решать напрочь запутавшуюся ситуацию.

— Ты иногда можешь быть адово невыносимой, — процедил Давид сквозь сжатые зубы.

— Как и ты. Если ты еще не отпустил ситуацию со своей женщиной, то лучше ничего нового не начинать. Я хочу тебе помочь, хочу понять тебя. Но быть просто заменой или громоотводом — нет. Не нужно на мне срывать зло.

— Да я и не собирался этого делать.

— Тогда не веди себя так.

— Ты просто должна меня слушать! — он начал ходить туда-сюда.

— Я ничего тебе не должна, Давид. Такая риторика мне не нужна. Никто никому ничего не должен. Мы же не по расписке живем или договору.

— Да что ты уперлась! Вообще понимаешь, о чем я говорю или нет?! — Давид резко остановился и вперил в меня рассерженный колючий взгляд.

— Не кричи на меня, — я чувствовала, что сейчас не готова идти на уступки.

— Так если ты меня не понимаешь!

— Крики ничего не исправят. Если ты пришел, чтобы поиграться здесь в командира, то ничего не получится. Я насилие не понимаю и не принимаю.

— Какое к черту насилие?! Что ты такое несешь, Ло?! — взорвался Давид.

— Прекрати кричать, — я попыталась втянуть воздух, но нос был заложен. Я закашлялась. — Разберись в себе, ладно?

Давид резко развернулся.

— Опять убежишь? — не удержалась я. — Но побег ведь тоже ничего не решит!

— Мне нечего тебе сказать, — ответил он.

— Хорошо. Иди. Вперед. Удачи!

Глава 21.Атаман

— Вы когда-нибудь начнёте нормально работать?! Мать вашу! Башка зачем у вас на плечах? Для красоты? Вы себя в зеркало видели, уроды?! — я саданул несколько раз кулаком по своему письменному столу. Канцелярский стакан грохнулся и ручки с карандашами рассыпались по полу. — Я вам хребты повыдираю и в задницу затолкаю! Идиоты тупорылые!

У меня резко участилось дыхание. В груди уже знакомо заболело. Достав из ящика запасной ингалятор, я быстро им воспользовался. Все продолжали стоять в моем кабинете и не шевелиться.