Голубка для оборотня

В тот вечер я снова следил за ними. И мне повезло. Я выбрал такой момент, когда Лиза — невеста Мишки Архангельского осталась одна. Он ушёл за билетами, а девчёнка сидела и караулила вещи. Мне не составило никакого труда внушить ей следовать за мной. Без особых проблем я заманил её к себе в машину и увёз. Во мне бушевала месть, ненависть ко всем Архангельским. Я, если честно, до сих пор не могу понять, откуда они каждый раз во мне берутся. Они как снежная лавина нарастают, расползаются, заполняя собой всё вокруг. Разум отключается, уступая место только злости и желанию уничтожить противника.

Мне сейчас очень тяжело это вам всем говорить, но в ту ночь вся эта ненависть нашла выход. И жертвой стала Лиза, твоя, Бажена мать.

Нет, вы не подумаете, я был с ней нежен. Я даже почти не принуждал её к близости со мной. Я просто немного использовал по отношению к этой глупышке внушение. Она только на утро поняла, что провела свою первую ночь не со своим женихом, а со мной.

А потом я просто оставил её, рассмеявшись ей в лицо. Ну и ещё передал привет Архангельским от Григорьева.

Я и подумать не мог, что после той единственно ночи Лиза сможет забеременеть и родить. И что вообще не укладывается у меня в голове: как она после всего этого выжила?

— Выжила, — заговорила Бажена, — ей знахарка одна помогла, Аграфена.

— Аграфена… — как нараспев произнёс Григорьев-старший, — кто же ты такая?

— Одна женщина. Она и мне помогла. Только я не согласна с тем, что вы назвали моего отца слабаком. Он не слабак: он-то как раз сильный. Он оказался сильнее вас всех. Отец, узнав что вы натворили с его невестой, даже узнав, что она носит вашего ребенка, не бросился устраивать разборки, не потребовал кровной мести. Он просто ушёл. И маму и меня увёз. Он воспитал меня как родную дочь. У меня ни разу за все годы не возникло даже подозрения, что я ему не родная. Отец воспитывал меня в праведности и морали. Он всегда учил любви и милосердию. Он говорил, что главное в нашей жизни — любовь и радость за близких. Он учил умению прощать и забывать обиды. Папа оказался сильнее вас всех, альфы. И без разницы — Архангельские вы или Григорьевы.

Бажена замолчала и взглянула серьёзным взглядом на всех присутвующих.

— Ты права, дочка, — согласился с ней старый альфа, — очередной раз убеждаюсь, что моя кровь заявляет о себе. В твоём случае это мудрость. И пусть она вложена в твою голову Архангельским, гены-то мои!

— Ваши, — согласилась Бажена, — и мы с Яном этому безумно рады. И спасибо вам за помощь.

— Ты о чём, родная? — скривился старик, — да я за тебя жизнь готов свою отдать, не только здоровье.

— И теперь будешь передвигаться на инвалидной коляске, — вмешался в разговор Грег, — вот твоя цена за спасение жизни дочери и будущих внучек.

— Это не важно. Я свой век уже доживаю, а вы, дети, только начинаете. И запомните: вы должны уметь держать себя в руках. И детям своим это в головы вложите. Вы должны прекратить вражду между кланами. Знаю, это будет сделать очень непросто. Постоянно вмешивается какая-то потусторонняя сила. Какое у неё имя и природа — даже мне не известно.

В рыжем зареве пожара

Под размах густых ресниц

Два цветка соединятся

Смыв собою пыль страниц…

Бонус 1 Грег

Отовсюду раздавались восторженные голоса. Дети, взрослые — все погрузились в пучину безумного веселья и радости.

Ещё бы: не каждый день новая школа открывает свои двери. А если учесть, что не просто школа, а гимназия? Да — она коммерческая. Да — она для детей волков двух стай: Чёрных и Белых волков. Хотя…в ней могут учиться и обычные дети. Только вот выдержат ли?

Гимназия, где 1 сентября и проходило безумно богатое и пышное открытие, была построена на той самой спорной территории, из-за которой много лет подряд велась борьба. Кем и когда она была начата — ни Белые, ни Чёрные не знали. Даже старик Григорьев.

Сам он последние годы передвигался на инвалидной коляске. После того случая, когда он вытащил с того света Бажену и её малышек старый альфа так и не смог подняться на ноги.

Но это его, похоже, нисколько не волновало. Сейчас его внимание куда больше привлекали его внучки: Вероника и Ангелина. Девочкам уже исполнилось по шесть лет и сегодня они в числе первых гимназисток перешагнут порог этого помпезного элитного заведения.

Малышки, как и предвидела Бажена, унаследовали внешние черты Яна: тёмные кудряшки, смуглая кожа. Только глаза были их, Григорьевых — синий лёд. Этого было очень мало. Григорьеву до безумия хотелось, что именно их кровь победила.

Но вместе с тем он хорошо понимал, что Архангельский тоже заслужил право на счастье.

Григорьев ещё раз окинул взглядом всех присутствующих и улыбнулся.

Вот стоят все четверо Архангельские: довольный как слон Ян держит за ручку Веронику, которая то и дело переминается с ножки на ножку. Девочке так не терпится оказаться с остальными ребятами. Характером малышка пошла вся в отца: такая же требовательная и нетерпеливая.