Голубка в мужской академии магии

Слегка потряхивало, то ли от страха, то ли от злости.

Оранжевые ленты паутиной опасности оплели здание нашего ателье. В окнах клубился черный туман.

Ни разу в жизни я не видела червоточины, но вряд ли ее проявления выглядят именно так. Скорее похоже на открытое наказание принца за непослушание. Даже улицу не перекрыли. Никаких стражей вокруг, один Твайс. И ждал он именно меня.

Парень встал, вежливо отнес зубочистку до мусорки и вернулся ко мне.

– Принц готов сжалиться над тобой и твоей семьей и распечатать ателье. Пока сообщение о червоточине не ушло дальше одного чиновника и твоей семьи, но готово постучаться в каждый дом. Вы будете беднее сухой земли, зато свободнее ветра.

Это было в силах принца. И я видела по устало-уверенному взгляду Твайса, что они готовы дожать меня любой ценой.

Танцевальная музыка выпускного бала, которая играла последний час у меня в ушах, превратилась в похоронный марш.

– Но мои родители… Как я им объясню свое месячное отсутствие?

– Я все улажу. Дела твоих родителей пойдут в гору. Червоточину мы превратим в поток силы. Вас завалят заказами. А если хорошо справишься, то станете шить для двора. Так что ты – счастливый билет в жизнь для твоей семьи. Конечно, если справишься.

Твайс многозначительно хмыкнул, интеллигентно ткнув меня локтем в бок. Можно было не озвучивать, что, если провалюсь, от моей семьи не оставят и перышка.

– Тея, иди к нам! – раздался громкий голос отца сзади.

Родители были тут. Их лица будто сковало изморозью понимания. Они слышали все.

Мама шагнула вперед:

– Наша дочь – не билет!

Папа сделал два шага вперед и спрятал супругу за собой.

– Тея! Ничего не бойся.

Твайс едва заметно покачал головой и посмотрел в сторону. В воздухе витало ощущение силы, способной раздавить нас в лепешку.

Я всерьез испугалась за родных. Подскочила к родителям и взяла их за руки:

– Отпустите меня.

– Нет.

– Я сама виновата. Из-за меня у принца неприятности. Я должна все исправить.

– Нет.

– Папа, мама. Это всего лишь месяц обучения в МАМ.

– Это мужская академия!

– Я буду под чарами мастера Пунца. Никто меня не узнает.

Твайс решил вмешаться:

– Ваша дочь вернется в целости и сохранности. Бизнес расцветет. Тея получит стартовый капитал на свое дело. Разве это не мечта любого выпускника? Все, что от нее требуется, это вместо танцев сходить на экзамены в МАМ, а вместо отдыха месяц поучиться. Все!

– Но как же твой выпускной? – Мама посмотрела на меня с жалостью.

Папа даже не колебался:

– Нет. Я не продам дочь.

Я знала его характер. Сказал, что я оперюсь, – я оперилась. Сказал, что я не оттопчу ноги ни одному выпускнику, – заказал туфельки от Крестного Фея. Поэтому у меня только один вариант его уговорить.

– Пап, такой шанс выпадает раз в жизни. От меня ничего преступного не просят, зато я получу вон какой старт.

– Тея, тебя никогда не привлекали чужие деньги! – Папа скептически поморщился.

И это так. Не зря он мне не верил.

– А еще ты всегда учил меня извиняться, если не права. Исправлять то, что поломала. Я виновата перед принцем, мне и приводить все в порядок.

Папа смотрел на меня долго, даже не моргал и не дышал. Потом резко выдохнул и спросил:

– Ты уверена?

– Да.

Тогда он повернулся к Твайсу:

– Подпишем договор?

Крылатый ухмыльнулся и отрицательно покачал головой.

– Принц не может быть замешан в таких делах.

– Тогда с вами?

– Придется вам поверить мне на слово.

Родителям очень не понравилась эта затея. Они готовы были отдать все, лишь бы не втягивать меня в это, поэтому я бросила все силы на уговоры. Через пять минут они сдались, а Твайс увел меня за собой вводить в курс дела.

Пять дней спустя я стояла на пороге МАМ в подкрадулях.

***

– Помни: попой не крути, грудь не выпячивай. Когда сидишь, колени держи как можно дальше друг от друга, – донес до меня ветер слова Твайса.

Легко сказать!

Я до сих пор на свои руки смотреть не могу – будто чужие. Про мужское отражение вообще молчу. Рот открою – басок льется. Я и раньше не была особо разговорчивой, а теперь и вовсе молчуньей стану.

– Вперед! – Воздушный поток Твайса ввинтил меня в толпу абитуриентов, заходящих в ворота академии.

Кого здесь только не было!

Я слышала, что раньше стихийники были редкостью в МАМ, но настало новое время. Магов тела и разума в новом потоке была лишь половина. Другую заполняли водники, воздушники и маги земли – дриады и оборотни. Единственные, кто не переступал порог в качестве абитуриентов, – это огненные. Их больше всех поглотила стихия, а нрав и ненависть были так горячи, что ни одна академия не устояла бы на угольках.

– Аха-ха! Смотри, что у этого воздушника на ногах!

– Я слышал, что у крылатых в ходу специальные ботинки на пружинах. Может, это они?

За моей спиной шло оживленное обсуждение моей обуви. Я так и ощутила, как толпа позади притормозила, чтобы меня рассмотреть.

– Точно! Миты. Слышал о них. Но это какое-то убожество с глазами. А длинные мыски видел?

Я сразу стала меньше в размерах от такого внимания. Хотелось совсем стоптаться.

Началось! Говорила же Твайсу, что с такой обувью стану посмешищем, а он заладил: «Изделия от мастера Пунца уродством быть не могут».