Голубка за окном

– В парках, хлеб бросают им. А может, пшеном каким-нибудь. – ответила она.

– Не знаю на счёт пшена, но хлеб у нас в доме точно есть. – сказал Максим и потянулся к голубке. На удивление, она не испугалась, и как будто сама пошла в руки. Максим аккуратно посадил её за пазуху и направился домой.

Оказавшись в квартире, Максим разрушил её тишину и покой. Он сбросил рюкзак, с грохотом скидывал ботинки, потом одной рукой снимал шапку, шарф, небрежно закидывал их на вешалку, а другой бережно придерживал птицу, затаившуюся на груди. Максим осторожно достал голубку и посадил на тумбочку.

– Сиди здесь. Сиди. – тихо, повторял он пока снимал куртку, а она ждала. Потом снова взял в руки и понёс в кухню. Беглым взглядом подбирал подходящее место и решил, что подоконник, самое оно. Голубка тоже была не против, и даже расправила крылья, но тут же завалилась на бок и присела, сложив крылышки.

– Осторожно. Без резких движений. – сказал ей Максим и стал шарить по шкафам. Сначала достал неглубокую чашку и налил воды. – Пей. – сказал он, но птица не пожелала. – Не хочешь? Ну, позже захочешь. Чем же всё-таки тебя кормить? – задумчиво произнёс он и вернулся к шкафам. Среди множества пакетов с крупами, Максим обнаружил один с надписью пшено, и посчитал это невероятной удачей. Он насыпал крупу в блюдце и поставил рядом с птицей. – Не бойся, ешь. – но она тихо сидела на месте. Максим разглядывал голубку. Белоснежная. Не удивительно, что он не сразу разглядел её в снегу. За головой, словно воротничок торчали маленькие пёрышки, а край пышного хвоста был похож на ажурное кружево. – Ты и вправду красавица. Как ангел. – сказал Максим, а голубка поднялась и стала клевать пшено. – Вот и отлично! Теперь и мне можно чего-нибудь поесть. – довольно сказал он, открыл холодильник и стал рассматривать его содержимое. – Борщ я не хочу. Тефтели, я тоже не хочу. Приготовлю-ка я себе омлет. – решил Максим и достал из холодильника пару яиц, бутылку молока, сыр и выверенными, привычными движениями стал смешивать продукты. – Как ты относишься к омлету? Я очень положительно. И обязательно с сыром. – с удовольствием делился рецептом Максим, забросил к взбитой смеси кусочки сыра и вылил всё на горячую сковороду. – М-м! Просто обожаю. А ты? -спросил Максим у птицы, но она молча смотрела на него чёрными бусинами. – Это конечно, вряд ли. – ответил он, не дожидаясь от неё ответа. И пока он ел свой омлет, она не сводила глаз и не шелохнулась.

– А теперь, идём в комнату. Не думаю, что матери понравится, что мы здесь хозяйничаем. – сказал Максим и посадил голубку на плечо. Потом, собрал её чашки и пошёл в свою комнату. Голубка послушно сидела на плече, но вдруг встрепенулась, касаясь крыльями лица, и вспорхнула на голову. Максим рассмеялся.

– Эй, шустрая, не свались!

Он поставил корм и воду на стол и посадил туда же голубку. Не было заметно никаких повреждений, она даже не хромала, свободно расхаживала по столу и стала нежно ворковать.

– Что, ты говоришь? Я не пойму. – прислушивался Максим, словно мог понять голубиную речь, но голубка продолжала свою трель, раскрыв точно веер кружевной хвост. – Ты красавица. Ты просто ангел. – Он протянул руку, и она запрыгнула на ладонь. Максим ходил по комнате, высоко подняв голубку, любуясь белоснежным оперением, отливающим жемчугом в электрическом свете. А она, раз за разом, расправляла крылья, чтобы сохранить равновесие.

Мимоходом он бросил взгляд на часы. Стрелки показывали пять. Обычно, в это время он уходил из дома, до прихода родителей, чтобы не наблюдать их вечерние разборки. Это уже стало традицией, и Максим даже не мог надеяться, что сегодня будет иначе. Но идти на холод с раненой птицей было не верно, и оставить её дома тоже нельзя, ведь ещё неизвестно, как отреагирует на это мама. Впрочем, эти нюансы, почему-то мало волновали Максима. Он чувствовал необычайную радость и счастье, волной нахлынувшими в его сердце, при виде этого нежного, волшебного существа. Поэтому, когда хлопнула входная дверь, не дрогнул ни один нерв. Максим только гадал, кто пришёл – мать или отец.

– Макс, ты дома? – спросила мать.

– Дома.

Она заглянула в комнату.

– Всё в порядке?

– Да. -ответил Максим, и уткнулся в учебник, делая вид, что занимается домашним заданием.

– Ну и отлично. – сказала она и ушла. Мать не заметила голубку, и Максим с облегчением выдохнул.

– Живём! – прошептал он птице и погладил по клювику. Комната Максима считалась закрытой территорией, и никто не имел права пересекать её границы. Мать заходила, лишь для того, чтобы навести порядок, а отец мог войти, только после стука в дверь и устного разрешения. Поэтому Максим надеялся, что сегодня они не будут напрягать его своим присутствием. Он увлёкся неожиданно нагрянувшей гостьей, едва улавливая доносящиеся звуки, словно из параллельного мира.

– Макс, ты что не ел? – крикнула мать из кухни.

– Ел.

– Борщ не тронут!

– Я не хотел борщ. Я омлет делал.