Голубки воркуют… Коршуны снова на охоте

Выхватив пистолеты, оба молниеносно ворвались следом за Соловьёвым и так же резко остановились. Тот будто их и ждал… Он стоял посреди спальни, прижимая перепуганную девицу одной рукой к себе, другой – держа у её головы пистолет…

–Вы считали, я идиот? Я здесь тоже не один, и товарищи, прибывшие после меня, сообщили о ловушке, – с сарказмом усмехался он, на что Пётр, так и наставляя в ответ оружие, язвительно улыбнулся:

–Прекрасные товарищи. Так и мы не одни.

–Вот и поиграем, – прозвучал ещё голос появившегося позади.

Никитин тут же перевёл свой пистолет в его сторону, как и тот наставлял свой, явно выступая на стороне Соловьёва. Вышедший на порог ещё такой же сообщник улыбался, наставляя шпагу, и тогда Соловьёв снова сказал:

–Не советую устраивать здесь шум. Вы спокойно отойдёте в сторону, и мы убьём вас в ином месте. Пощадим невинных да очень, – схватился он крепкой рукой за грудь испуганной в его руках девицы. – Сладких,… нужных женщин…

Продолжая молчать и держать неприятелей на прицеле, Пётр с Никитиным осторожно отошли в сторону. Так же осторожно Соловьёв прошёл к своим товарищам, уводя и испуганную девицу за собой.

–Помогите, – смогла она вымолвить, вынужденная уходить вместе с неприятелями вместе.

Оттолкнув её в сторону у лестницы, Соловьёв спокойно продолжил путь к выходу, как и следовавшие за ним двое спутников. Не намереваясь упускать их из вида, Пётр с Никитиным отправились туда же, спрятав оружие за краями камзолов, что сделали и преследуемые, чтобы не напугать никого, чтобы никто в особняке не догадался о происходящем…

Они стали ускорять шаг сразу, как только Соловьёв с друзьями поспешил к воротам. Видя, что вокруг не было видно никого, они снова наставили пистолеты в сторону врагов, а Никитин предупредил Петра:

–Он нужен мне живой. Мои люди знают это, не подведите и Вы.

Тот лишь кивнул в ответ. Он исподлобья неотрывно следил за Соловьёвым, надвинув треуголку чуть выше. Когда тот вышел за ворота и запрыгнул во внезапно выехавшую на улицу карету, его люди вышли с разных сторон, как и выскочили люди Никитина, принимая бой друг с другом…

Глава 11

Оставляя и Никитина, и сражающихся, Пётр побежал следом за скрывающейся с Соловьёвым каретой. Увидев стоящего у обочины с повозкой овощей крестьянина, он скорее запрыгнул на облучок и взмахнул вожжами.

Крестьянин одуматься не успел, как его повозка уже скрывалась из вида, теряя по пути продукты. Пётр подгонял коня бежать быстрее следом за нужным экипажем и верил, что нагонит любой ценой.

Переходившие улицу прохожие только и успевали отскакивать в сторону, чтобы не быть сбитыми ни одним экипажем, ни другим, а наступающий вечер всё быстрее и быстрее становился тёмным от надвигающихся туч, словно и природа гневалась…

Когда карета с Соловьёвым заехала за угол, Пётр ещё раз взмахнул вожжами, чтобы не упустить из вида. Выехав же следом, он заметил, как та скрылась на другой улице, где фонарщики уже зажигали огни вокруг площади.

Подогнав повозку мчаться возле кареты, Пётр оставил вожжи и ловко перебрался к извозчику, скинув его на тротуар и притормозив лошадей. Выхватив пистолет, он тут же сел в карету, наставив оружие на испуганно взирающего в ответ пожилого господина в сером парике.

Тот молча смотрел на дуло, и Пётр усмехнулся:

–Ясно… Он выпрыгнул, когда скрылись за углом… А кто же Вы такой?

Только господин молчал, взглянув в глаза, взгляд которых пронзал до мороза. Гнев Петру еле удавалось сдерживать, и он направил дуло пистолета к груди собеседника:

–Говорить не будем?… Я ведь всё равно его найду. Он ведь навестит вновь свою княжну.

–Вам не удастся схватить его и, тем более, вернуть деньги в Россию, – еле слышно вымолвил господин и выглянул в окно кареты.

–Кого Вы хотите там увидеть? – сделал то же самое Пётр, упёршись оружием в живот собеседника. – Знак кому подаёте?

–Зря суёте нос не в свои дела, граф, – сглотнул страх тот, а в глазах будто появилась какая пелена.

Он захрипел вдруг так странно, что Пётр застыл от удивления. На его глазах собеседник вдруг закатил глаза и пал в его руки бездыханным телом. Тут же прощупав пульс, Пётр положил тело на сиденье. Он взглянул на перстень на руке погибшего, камень которого свободно открывался, а под ним было пустое углубление, и скорее снял его, положив себе в карман.

Глядя то на одно окно, то на другое, Пётр наклонился к ногам покойного, оставаясь пока сидеть тихо. Только пистолет держал наготове…

Подозрительная тишина настораживала. Безлюдность снаружи, где ночь медленно подступала, а фонарщик уже скрылся на других улицах, – тоже. Пётр не смел пока и пошевелиться, предчувствуя, если покинет экипаж, попадёт в лапы неприятелей, но оставаться здесь тоже было не безопасно…

Медленно открыв дверцу, но так и наклоняясь к земле, он выставил сначала одну ногу из кареты. Застыв на мгновение, он взглянул на тело бывшего собеседника и притянул его к себе. Вытаскивая из кареты, он прижал его к груди как раз вовремя, поскольку раздавшийся выстрел поразил в один миг уже и так мёртвую мишень, а второй – тут же слетевшую с головы Петра треуголку.