Голубки воркуют… Коршуны снова на охоте

–Я бы предпочла покорить иного человека, – показалась его собеседница более чувственной.

Её взгляд проскользнул к его губам, потом обратно к глазам столь медленно, будто искал хоть капельку тепла.

–Граф, – наполнялся голос Лотты вожделением, а руки уже коснулись плеч собеседника, начиная расстёгивать его галстук,… жилет…

Когда она начала снимать с него камзол, веря в свою победу, Пётр прошептал:

–Я женат,… и она рядом.

–Разве это может помешать в данной ситуации? Она же не знает шведского. Поди, лишь французским и владеет. Понять нас не сможет, а в остальном… мы будет тихо, – улыбнулась Лотта, наступая так, что Пётр невольно упёрся в стол.

Остановив её шаловливые руки, он прижал их к груди и прошептал:

–Я дам Вам ещё шанс обсудить дело, но… позже… Я сам приду к Вам, когда выясню, что уже успел узнать мой товарищ по службе.

–Звучит ярко, – усмехнулась Лотта, с сожалением опустив руки. – Учтите, я не могу дольше ждать. Мой отец скоро может обнаружить пропажу. Если с ним случится удар, я Вас сама убью. Мне нужна гарантия, – намекала она всем видом, что настроена серьёзнее, чем казалось, и Пётр понимал это:

–Обещания моего не достаточно,… вижу.

Медленно достав из глубокого выреза на груди записку, Лотта протянула ему и с величаем, с которым недавно явилась сюда, сказала:

–Это обронил Ваш товарищ, когда был у меня в последний раз со своими расспросами, – она видела, как Пётр прочитал адрес в записке и принял удивлённый вид. – Мы оба знаем, что там находится публичный дом. Вот, чем занят он, а не расследованием. Впрочем, мне известно, и Вы там любите бывать. Не боитесь, что жена узнает?

–Я не советую Вам ни угрожать, ни шантажировать, – улыбнулся Пётр, сменив краткую улыбку на пронзающую строгость.

–Договоримся не воевать друг с другом, граф, – стала отступать его собеседница к выходу и начала говорить более громко на французском языке, когда открыла дверь. – Тебе ведь известно, хозяйка сего дома очень милая и, кстати, родилась в России, так что русским владеет. Вы ведь бывали у неё не раз? Вас, граф, видать, тянет к русским женщинам. Как знать, может эта любовница и с женой Вашей сдружится.

Понимая, почему Лотта сделала это заявление, Пётр еле сдерживал подступающий гнев, но она поспешила уйти. Швырнув записку на стол, он скорее застегнулся, поправил галстук и вбежал в спальню, где должна была ждать Иона, но её там не оказалось.

Выбежав в коридор, Пётр услышал стук каблучков, удаляющийся по ступеням ко второму этажу, где находилось ещё несколько спален его квартиры. Он немедленно побежал туда, нагнав убегающую любимую прямо на лестнице:

–Иона!… Стой! Прекрати это!

–Прекратить что? – резко оглянулась она, взволнованно дыша и не скрывая, как полна обиды.

Он заметил, что она уже была одета, словно собиралась куда уйти, а сердце жутко билось в опасении не удержать подле себя. Иона же гордо взирала и сдерживать свои чувства не собиралась:

–Я всё видела в замочную скважину! Она так тебя обхаживала, а ты и рад! Прекрасная у тебя служба!

–Ты всё не так поняла! – воскликнул с гневом на случившееся Пётр. – Выучишь шведский, поймёшь, а до этого не делай поспешных выводов! Я же сказал, всё расскажу! Эта женщина мимолётное увлечение моего брата, а не моё! Она готова на всё, лишь бы добиться своего, что и делает! Иона, – видел он, что любимая гордо слушала, но веры в глазах не было.

Он стал медленно приближаться, желая спокойно всё сказать, но любимая отступила спиной к стене:

–Мы уже ругаемся… На пятый день после венчания.

–Ты просто должна спокойно выслушать всё, – набрал воздуха терпения Пётр и выдохнул. – Умоляю,… пойдём поговорим наедине. Не будем шуметь.

Оглянувшись на дверь, за которой, как знала, находится комната родителей, Иона выдержала паузу. Она хотела выслушать всё, что скажет любимый, и молча спустилась обратно к его кабинету.

Пётр немедленно отправился следом, закрыв дверь, и провёл любимую в спальню:

–Садись, – указал он на кресло у окна и подал стакан воды…

Глава 4

Когда Иона сделала несколько глотков воды и, казалось, немного успокоилась, Пётр поставил перед нею стул и сел ближе:

–Любимая, я никогда не сделаю ничего такого, чтобы предать нашу любовь, изменить вдруг тебе с кем бы то ни было.

–Но ты не сопротивлялся! – навернулись на глаза милой слёзы.

–Я могу и надежду дать, если понадобится для дела, но никогда не зайду далеко, – серьёзно говорил Пётр.

Он постоянно касался её подбородка, чтобы вернуть к себе блуждающий взгляд, но Иона отдёрнулась:

–Ты будешь брать меня с собой! Ты обещал и оружием научить пользоваться, драться!

–Я много обещал, – подтвердил он. – Даже думаю, слишком много. Я не могу тебе позволить участвовать в каком-либо деле.

–Почему?! Ты обещал, ты должен! – смотрела милая с крайним беспокойством, но он был искренен и хотел, чтобы она всё же поняла:

–Потому что ты женщина, которую я люблю и потерять не хочу, тем более в какой-нибудь схватке.

–Ах, – нервно засмеялась та. – Вот, почему ты попросил моих родителей остаться! Чтобы меня занимали, чтоб я сидела дома, тебя ждала, а ты бы шлялся неизвестно где?!