Голубоглазый юноша

– Почему? – Джинни хотелось побольше про него узнать, но он тщательно охранял свою жизнь. С ним приходилось обходиться, как с цветком: ждать, пока лепестки распустятся в свой срок. Джинни не хотелось его торопить, просто ее поставили в тупик его слова о священниках.

– Ненавижу, и все. Гады они все. Притворщики. Корчат добреньких, а сами…

– Некоторые из них по-настоящему добрые люди, – тихо возразила она. – Не все священники плохие. И не все хорошие. Они люди, такие же, как все остальные.

– Ага, а зачем тогда изображать богов? – Он здорово рассердился, и, не желая огорчать его еще сильнее, она прекратила спор. Ясно было, что эта публика не вызывает у Блу ничего, кроме гнева и презрения.

После ужина они опять пошли в кино. На этот раз фильм был не в 3D, но им все равно понравилось, и по дороге домой они взахлеб обсуждали увиденное. Джинни уже почти привыкла гулять и болтать с Блу; можно было подумать, что они знакомы гораздо дольше, чем на самом деле. У него обнаружилось хорошее чувство юмора и неожиданное красноречие. Дома он осведомился, сколько заработал за день, помогая ей. Они вместе занялись сложением, и его обрадовала итоговая сумма. Радостно улыбаясь, он включил телевизор. Джинни ждала звонка от Шарлин, но пока что его не было. Она надеялась, что женщина в конце концов позвонит.

Включив свой ноутбук, она увидела, что Блу снова посетил сайт для бездомных детей, и предположила, что он ждет сообщения от определенного человека.

Наконец, утром – Джинни еще не вставала – телефон завибрировал. Звонила Шарлин, действительно оказавшаяся тетей Блу.

– Кто вы такая? – с ходу спросила она Джинни. – Социальный работник из Службы охраны детства? Коп? – В ее голосе была подозрительность пополам с облегчением.

Джинни рассказала, как познакомилась с Блу, и уточнила, что теперь он ночует у нее на диване.

– Вы давно с ним не виделись? – спросила она. Эта женщина была ей интересна, как все, связанное с Блу. Вот только скажет ли голос в трубке правду? Голос был вообще-то приятный, даже интеллигентный.

– С самого сентября. Тут такое пошло… Квартирка крохотная, трое детей, единственная спальня, не повернуться! Мои ребята ночуют в спальне, я – на диване, Блу вообще на полу. Ну что за жизнь для парня? У его мамы сердце разорвалось бы, узнай она, что сын стал бездомным. – Видимо, Джинни казалась ей временным явлением, да и сама Джинни была того же мнения. – А еще ему не нравился мой дружок, – осторожно продолжила женщина. Поняв, что Джинни не официальное лицо, она успокоилась. – Ну, выпивает человек… Они все время ссорились. Блу не устраивает, как он со мной разговаривает. Все время меня защищает, даже перебарщивает. Однажды они серьезно сцепились, Блу схлопотал от моего дружка оплеуху. Вот и сбежал. Вместе они здесь не уживутся, места нет: Гарольд иногда остается ночевать. Тогда Блу приходится спать в ванной, а она у нас одна… Папаша Блу был похож на Гарольда: поколачивал и сына, и его мамашу. Добрая была женщина, сына любила больше жизни, на все была готова ради него, только о нем и говорила перед смертью. Я взяла его к себе, потому что обещала ей, что возьму, но тогда у меня был всего один малыш. А теперь, с тремя – ну куда? Ни денег, ни места, ни времени… Для него выход – приемная семья, пусть ему подберут место получше…

– Ему, похоже, это не улыбается, да и возраст уже не тот, чтобы появились желающие его усыновить. С тринадцатилетними бывает очень непросто.

– Зато он хороший, умный мальчик, – любящим голосом сказала тетя Блу. – Его пришибло смертью матери. А его папашу поди докричись! Сел в тюрьму за торговлю наркотиками и отдал там Богу душу три года назад. Блу почти с ним не виделся. Кроме меня, у него нет родни.

Джинни поняла, в каком тяжелом положении находится Блу, у нее даже сердце заныло. Она знала, что в таком же положении находятся тысячи детей, но Блу был особенный, он тронул ее душу, стал ей небезразличен.

– Я собираюсь пристроить его в приют для бездомных подростков. Он соглашается возобновить учебу в школе, – с надеждой произнесла Джинни.

– Он ни там, ни там не удержится, – со знанием дела возразила его тетка. Она разбиралась в племяннике гораздо лучше, чем Джинни. – Он вечно отовсюду сбегает. И от вас сбежит, вот увидите. Совсем одичал! Сократите дистанцию – и ищи-свищи! То ли настолько напуган, то ли боится, что все мы поумираем, как его мать с отцом. – Она правильно его раскусила. – А вообще-то он хороший, добрый паренек, – оговорилась Шарлин.

– Хотите, я попрошу его навестить вас? – предложила Джинни.

– Он не захочет. Если появится Гарольд, беды не оберешься. Просто сообщайте мне, где он, что с ним. Сама я ничего не могу для него сделать.

Шарлин опустила руки, сдалась. Он был для нее лишним ртом, лишней головной болью, к тому же бесил ее друга. Шарлин была предана Гарольду, а не Блу. Ясно было, что она больше не хочет его видеть. Выходило, что у него нет никого в целом свете. Сирота в самом полном смысле слова!