Голубой ангел

Советский детектив, вплоть до шестидесятых годов — исключительно шпионский. Вражеская рука стоит за каждым преступлением — от неприятностей с колхозными курами до любого автомобильного происшествия. Даже любимые советские милицейские детективы хрущевских времен — “Дело № 306” и “Дело пестрых” — через головы уголовников приводят нас к самым опасным супостатам, шпионам. Характерный финал такой истории — специалисты с Петровки выполняют свою работу, и дело передается “для специального расследования” в КГБ СССР. Майору Пронину вообще не доводилось сталкиваться с уголовным миром. А ведь майор мог бы использовать сознательность наших социально близких уголовников, непримиримых к шпионажу: “Советская малина собралась на совет, советская малина врагу сказала “нет””. В предвоенные годы настоящие герои обязаны были ловить шпионов, на переднем краю классовой борьбы, борьбы систем. И позже национальными героями, породившими свою мифологию, станут разведчики Великой Отечественной, представленные писателями и кинематографистами. Место прозорливого майора Пронина займет штандартенфюрер фон Штирлиц, чемпион Берлина по теннису. В семидесятые годы, когда во всем мире массовая культура перехватила командные высоты, в СССР было немало претендентов на место майора Пронина. В те годы седовласые, да и молодые, эстеты были недовольны победительным маршем популярного, коммерческого искусства. Тогдашнее телевидение — вполне монастырское по нынешним временам — казалось рассадником низкого вкуса. В пестрой телевизионной элите смешались новые любимцы публики — академики, хоккеисты, актеры, передовики производств. В каждом из новых национальных героев было что-то от майора Пронина. Или Пронин — один из немногих в русской литературе литературных героев, изначально задуманный в традициях массовой культуры — был скроен по универсальной мерке?

Самыми известными следователями последних двух десятилетий Советского Союза были, пожалуй, лавровские ЗнаТоКи. Они ловили жуликов, бандитов и зарвавшихся начальников, а на уровень большой политики вышли только один раз — в деле, которое у Лавровых называется “Расскажи, расскажи, бродяга”, а в телесериале — “Ваше подлинное имя”. Несгибаемый майор Знаменский был по-пронински бдителен и въедлив, смотрел на мир проницательными, немного усталыми глазами — и шпион-белоэмигрант, притворявшийся русским бродягой, не ушел от “дополнительного расследования”, которое за пределами повести вел уже офицер КГБ, ученик майора Пронина. Интерес к шпионскому детективу возрождался всякий раз, когда общество начинало интересоваться международным положением, политической конкуренцией разных стран и систем. На экраны и книжные прилавки возвращались резиденты, герои Юлиана Семенова вели идеологические споры в декорациях холодной войны. Взаимные упреки выглядели аргументировано. Каждый ходил с козырей, раскрывая изнанку противника… Они нам — диссидентов и Прагу—68, мы им — Хиросиму, фултонскую речь Черчилля, Вьетнам. Они нам — Восточную Европу, мы им — Латинскую Америку… Они нам — Пол Пота и Чёнг Сари, мы им — Пиночета и Чомбе. Они нас — Солженицыным, мы их — Олдриджем…

Майор Пронин еще до войны был искушен в политических дискуссиях. Он предупреждал: “Бывшие герои делаются все изворотливее и озлобленнее. История выталкивает со сцены, а уходить не хочется. С каждым годом борьба с политическими преступниками становится все сложнее и резче. Об этом надо писать и развивать в людях осторожность и предусмотрительность”. Бывшие герои — это, конечно, агенты разведок капиталистических стран. Их время проходит, победа социализма неизбежна — уверенность в этой истине вдохновляла Пронина на подвиги. Человек смертен, в загробную жизнь большевик Пронин не верил, а подвиг дает человеку шанс на бессмертие. Майор Пронин воспринимал себя человеком героического поколения борцов за светлое будущее. Когда это будущее наступит — потомки вспомнят нас добрым словом, это и будет нашим бессмертием… Без понимания героической роли пронинского поколения в советской мифологии невозможно проникнуться романтикой оваловских военных приключений. Если даже потускнеет и истрепется на архивных полках идеология, которая движет майором Прониным, то энергия и талант, с которым действовал майор ГПУ, будет по-прежнему впечатлять читателей.