Голубой бриллиант

– Убежден. И я докажу тебе. Вспомни, как начиналась холодная война после войны горячей? Сионисты в нашей стране, деятели идеологического фронта – писатели, артисты, художники еврейского происхождения под флагом космополитизма пошли в атаку на патриотизм. Недруги Советского Союза на примере Отечественной войны поняли силу патриотизма, силу мощную, неодолимую. Патриотизм – это часть духовности народа, его нравственности и морали. Сионисты от литературы бросили лозунг, презрительный лозунг «красного патриотизма» и стали культивировать идеи преклонения перед Западом, его культурой и образом жизни. И охаивали, чернили нашу отечественную историю, оплевывали подвиги героев недавних сражений. Это было начало духовного растления нашего народа. Одновременно в национальных республиках через дружескую ей интеллигенцию сеяли зерна русофобии. Сталин во-время разгадал этот стратегический замысел мирового империализма, для которого быстро залечивающий нанесенные войной раны Советский Союз был костью в горле, потенциальным противником. Авторитет нашей державы в так называемых развивающихся странах был огромен. На нас смотрели с надеждой люди труда, униженные и оскорбленные. Сталин бросил клич на разгром космополитов-сионистов. А их было немало – наследников Троцкого и Свердлова в партийно-государственном аппарате, особенно в культуре и науке, в искусстве и литературе. И не только евреев, но и братьев-славян, повязанных родственными узами с сионистами-космополитами. Среди них были и руководители высокого ранга, такие, как Молотов, Ворошилов, Андреев, Берия, министры. Это была самая настоящая пятая колонна. Сильная, глубоко заэшелонированная.

– Позволь, но Молотов, Ворошилов – соратники Сталина, – заметил Иванов.

А их жены были соратниками сионистов. Об этом Молотов признался в беседе с писателем Чуевым. Ты читал его книгу «Сто сорок бесед с Молотовым»?

– Нет. И не слышал о такой книге.

– Я принесу тебе. Прочти. Она недавно издана. Сталин нанес серьезный удар по будущим архитекторам и прорабам перестройки. Да, да, не удивляйся. Тогда уже планировалась за океаном нынешняя перестройка, и главная роль в ней отводилась сионистам. Но Сталин не довел дела до конца, слишком глубоки были корни наследников Троцкого, чтоб их выкорчевать одним махом. Он просто не успел. Его умертвили. Опять удивлен? Да, да, убили сионисты руками Берии.

– Это доказано? Или твои предположения? – Иванов смотрел на него с некоторым недоверием. Он знал тенденциозное, позитивное отношение Дмитрия Михеевича к Сталину, не разделял его точку зрения. Часто спорили по поводу личности и роли Сталина в истории, и каждый оставался в основе при своем мнении, хотя постепенно, медленно, в спорах их позиции в некоторых пунктах сближались.

– Это мое убеждение, – твердо ответил генерал. – Основанное на личной интуиции и некоторых общественных фактах, обнародованных в печати. Приход к власти такого беспринципного авантюриста, как Хрущев, и сионистского лакея, как Брежнев, создал плацдарм для беспрепятственной деятельности сионистов, которыми «несгибаемый миротворец» был окружен стараниями своей супруги мадам Голдберг. Брежнев выполнял одну из стратегических задач западных спецслужб – возможно, сам того не подозревая, – довести экономику страны до предельной черты, чтоб таким образом его наследники могли говорить о несостоятельности социализма и необходимости коренной перестройки. Другая стратегическая акция так называемого застойного времени – подготовить народ к перестройке, растлить его духовно, довести до нравственной деградации. Началась культурная интервенция. Через кино, музыку, эстраду Запад забрасывал в нашу страну духовный яд, направленный прежде всего на молодежь, на ее незрелые души. Распространителями в стране были местные сионисты, прочно заседавшие в прессе, на телевидении и радио, в кино и эстраде. А тех, патриотов, кто пытался воспрепятствовать распространению духовного яда, предупредить народ о смертельной опасности, разоблачать растлителей, нещадно травили, обвиняли в антисемитизме, клеймили тавром «фашист» и «черносотенец». И это хорошо знаешь.

– Да, я согласен, но тогда возникает вопрос: а что же Политбюро, ЦК – они тоже участвовали в брежневской кухне? Они что, не видели, что экономика государства требует перемен, иначе развалится? Или не понимали, что идет целенаправленное духовное растление нации?

– Были такие, кто видел и понимал. Понимал Косыгин, спорил с Брежневым, но сделать ничего не смог, потому что последнее слово оставалось за Брежневым. Заместители Косыгина Мазуров и Полянский тоже видели, понимали, пытались что-то сделать, рискнули своей карьерой. И были отстранены от власти. Я считаю, что Горбачев возник не случайно, его кандидатура на пост могильщика партии и Союза была запрограммирована задолго до того, как он вошел в Политбюро.

– Кем?

– Сионистами и масонами. Тем же Сусловым.

– Но ты извини меня, – энергично заговорил Иванов. – Перестройка была необходима. Так дальше жить было невозможно. Демократию, гласность, многопартийность народ приветствовал.