Голубой дымок вигвама

Сшитая из досок дверь заскрипела. В будке стало светло. На полу стоял на колесах небольшой движок. Неизвестно, что хотел с ним сделать рыжий мальчишка, но движок был наполовину разобран. В стороне лежал вентилятор, вывернута свеча и откручена крышка блока. Рядом с инструментом ведро с бензином, банка с маслом и лейка с водой. Колька критически осмотрел движок и повернулся к мальчишке.

— Вентилятор зачем снял? Эх ты, посторонний человек! Воспрещается! А выходит, тебя к движку подпускать нельзя. Тащи ключ!

— Ладно, проваливай. Сам еще раз попробую!

— Ну пробуй. Почему колеса еще не открутил? Надо было так сделать. Слышал, искра в колеса уходит? Поискал бы там! — Колька направился к двери.

— Постой. Что будешь делать?

— Не бойся. На кордоне есть такой движок. Посмотрю сейчас твой.

Мальчишка смотрел на уверенную работу Кольки и молчал. Когда движок был собран, мальчик обошел его.

— «Движок Л-3», — неторопливо прочитал он на железной табличке. — Выпущен в 1960 году. Новый движок. А ты говоришь, не заводится!

— Не заводится, — эхом откликнулся мальчишка и выжидающе уставился на Кольку рыжими глазами.

— Крутани.

— Не рядился… Сам попробуй…

Мальчишка опустился на колени и быстро завертел ручкой. Но движок даже не чихнул.

— Точно, не заводится! — Колька плюхнулся рядом с мальчишкой на пол. Прежде всего он вывернул свечу. Внимательно осмотрел. Усик чистый, без нагара. Он ввернул свечу на место и попробовал завести. Но результат остался прежний.

— Убедился? — торжествующе сказал рыжий мальчишка.

Колька принялся за движок. Но все его познания не помогали. Он снова и снова, словно не доверяя себе, проверил карбюратор, продул жиклер, проверил искру на палец.

— Тряпка у тебя есть?

— Зачем?

— Руки вытереть.

Колька получил тряпку и медленно принялся обтирать пальцы. Руки пахли бензином, под ногти набилась жирная грязь. Неудобно признаться, что он не сумел помочь мальчишке. Сейчас он скажет об этом. Колька угрюмо посмотрел на мальчишку. Тот не мог скрыть своего торжества. Казалось, смеялись все его веснушки и рыжие глаза.

«Потерпи еще немного! — Колька глубоко вздохнул. — Скоро будешь смеяться сколько тебе влезет. Хорошо, что я не спросил у него о календаре, а то бы засмеял!»

Колька снова открутил свечу и протер ее тряпкой. От его стараний заблестел белый фарфоровый стерженек. Один волосок никак не отлипал. Потер мальчик еще сильнее, а волосок на месте. Колька удивленно засвистел. Колупнул грязным ногтем с черным серпиком.

— Тащи запасную свечу! — Колька с чувством превосходства посмотрел на огородника. — Механик! Свеча полетела. Развел грязь!

Колька ввернул новую свечу, надел проводок и принялся вытирать старательно руки.

— Завозился с тобой. Когда доеду еще!

— Думаешь, заведется? — Мальчишка упрямо посмотрел на Кольку широко посаженными рыжими глазами. — Так-то я тебе и поверил. Голову мне морочишь. Проваливай, специалист!

— Темнота! — Колька дернул за ручку, и движок громко кашлянул и выплюнул облако белого дыма. Потом облегченно вздохнул и деловито застучал, все ускоряя и ускоряя обороты.

— Понимаешь, рассаду надо поливать, — словно извиняясь перед Колькой, торопливо объяснял мальчишка. — А то рассада посохнет. Так вышло. Наш Александр Прокофьевич с председателем колхоза заспорил.

— Александр Прокофьевич — кто?

— Учитель биологии. Обещал он дать колхозу капустный календарь. Председатель не поверил.

— Какой календарь?

— Сам знаешь, есть капуста ранняя и поздняя. А оказывается, ученые в Москве вывели сорта капусты на каждый месяц. В году двенадцать месяцев, вот и выходит календарь. Написал Александр Прокофьевич письмо. Получила наша школьно-производственная бригада семена. На все месяцы.

— Покажешь?

— Мне не жалко. Пойдем.

Колька заспешил за мальчишкой.

— Ты примечай, — сказал торжественно рыжий. — Наш календарь начинается с номера первого. Высевали мы семена в марте. А рассаду высадили в апреле. В начале июня уже срубили капусту. Видишь, торчат кочерыжки? Там она сидела. Триста центнеров сняли с гектара. Сам председатель приходил смотреть.

Мальчишка потащил Кольку через поле.

— Под ноги гляди. Поливные бороздки не затаптывай. Здесь сорт второй — Колхозница. Она поспевает в июле. Если хочешь попробовать, я срежу кочан.

— Спасибо.

— Ты не ладь спасибо. Дам попробовать. За Колхозницей у нас посажена Стахановка. Сойдет Стахановка, на смену Слава Грибовская и Белорусская. Понял, когда поспеют? В августе и сентябре. В октябре поспеет Московская поздняя. Последний в нашем расписании — сорт Амагер.

— Ты-то ел Московскую позднюю?

— Нет еще. Посмотрел бы, как теперь к нам председатель зачастил! Каждый день ездит. А Александр Прокофьевич смеется. Говорит, что на будущий год пошлет нас работать в колхоз бригадирами в овощеводческие бригады!

— Звать тебя как? — спросил Колька.

— Меня? Рыжим все зовут. А по-настоящему Семеном.

— Меня Колькой. — И он протянул руку. — Если хлеб у тебя есть, дай немного. Затянул я пояс, а все равно сосет.

— Давно бы сказал. А капусту брать не хочешь? Чудак! Далеко плывешь на салке?

— Не знаю.

— Убежал из дому? Поругался с отцом, да?

— Не ругался я.