Голубой Ютон (СИ)

Все оказалось просто: для приводов педали, вращающий деревянное колесо, и для осей всего, что в этом круге крутилось, нужны были соответствующие материалы, лучше всего – металл. И желательно – в виде металлических прутьев. Володя, когда осознал данный момент, просто взял кувалду и, раздолбив в щебень примерно метровый кусок рухнувшей балки моста, искомый полуфабрикат (в виде арматуры) добыл, причем с огромным запасом (ну, если потребности гончарного производства только считать). Учителя (даже учителя русского языка) арифметику в массе своей знают неплохо, так что прикинуть что «перенесенный» кусок моста (пять с лишним балок в длину, восемь в ширину) хранит в своих недрах поболее сотни тонн стали, смогли. Не смогли только выяснить, насколько поболее (верхняя оценка колебалась от четырехсот до восьмисот тонн) – но сообразить, что этого хватит надолго, сумели. А видя, что именно из стали вполне себе несложно сделать, окончательно успокоились. У Володи же появился еще один повод подкачать мышцу, круша кувалдой обломки бетонных балок. Первый же повод у него появился чуть раньше, но тогда Вове «насладиться» этим особо не пришлось.

Михалыч, когда выяснил размер положенной ему «инвалидной» пенсии, сильно расстроился. Конечно, дети ему пообещали, что нуждаться старик ни в чем не будет – но он как-то привык уже самостоятельно себя обеспечивать. А так как у него была уже выстроена и оснащена неплохая мастерская, то он – в довесок к работе «дежурным электриком» в поселке – подрядился на «работы по электричеству» и в ближайшей автомастерской. Ну там генератор перемотать, еще что-нибудь. Когда же парни выяснили, что старик и любой инструмент электрический починить может быстро и качественно, то их взаимоотношения приобрели принципиально иной характер. Среди всего прочего, отработка, которую Михалычу в мастерской отдавали, позволяла всю зиму дом топить с помощью мазутного котла практически бесплатно. К тому же парни ему и кое-что по мелочи приволокли в мастерскую – в частности, старый слесарный стол. Стальной, со здоровенной слесарной плитой, которая много для чего годилась.

Сразу после окончания «посевной» Владимир Михайлович задействовал Леру "в шкурных интересах", как он сам выразился. Утром он подошел к ней и, явно смущаясь – скорее своей физической немощи, нежели причин просьбы – поинтересовался:

– Девушка, вы вчера не сильно устали грядки копая? А то мне… всем нам нужно еще ямку выкопать. Не широкую, но, боюсь, довольно глубокую.

– Надо – вырою. Только где и зачем? Я спрашиваю на предмет подходящую лопату взять.

– Видите ли, у нас тут нашлось всего четыре топора разной степени паршивости. А вон там – он показал на двухэтажную развалину – еще до войны, говорят, хотели построить санаторий какой-то. И провели даже линию электрическую. На деревянных столбах и с пасынками из рельсов. Собственно, об этих рельсах и речь: как из рельса сделать топор, я в принципе знаю, но выдернуть этот рельс из земли сам я не смогу…

– Это столб который у магазина? Рельсы выкопать можно, но ведь тогда столб упадет… наверное сначала нужно провода снять и столб уронить.

– Нет, этот пока трогать не будем. Там дальше в кустах просто два пасынка остались, без столба торчат. Вот их бы…

– Хорошо, рельсы достану. Только я их одна не притащу… ладно, с кем-нибудь скооперируюсь.

Пасынки Михалыч попросил выкопать не «ради освобождения территории от индустриального мусора». Когда их Лера выкопала, в распоряжении старого энергетика появились два четырехметровых куска древних (и довольно ржавых) рельс, но на рельсы-то сталь использовалась отнюдь не гвоздевая. В «этих ваших интернетах» тема изготовления всякого нужного из рельсов была популярна, и Михалыч, ранее ютуб с удовольствием смотревший, решил сделать несколько новых топоров, поскольку вещь это нужная, а всего в поселке нашлось их только пять штук (включая очень паршивый маленький топорик, найденный у Фоминых в сарае). Как из куска рельса сделать топор, в целом было понятно, инструмент для работы нашелся (хотя и не самый хороший). Правда, некоторых «мелочей» еще не хватало, но заполучить их оказалось несложно.

Через пару дней Лера по просьбе Михалыча накопала из обрыва возле савельевского дома несколько ведер какой-то почти серой глины: на срезе проглядывал ее слой толщиной, правда, всего сантиметров в десять, но Лида, её поковыряв, сказала что она, скорее всего, огнеупорная. Вот только чтобы накопать несколько ведер серой глины пришлось обычной, коричневой, выкопать уже с пару кубометров. Хотя и это пошло на пользу: савельевский дом потихоньку расчищался от завалов, а «лишня» глина уходила на тропинку к реке, скрывая в своей толще мелкие (но острые и противные) пеньки, оставшиеся после вырубки кустов и деревцев.