Читаем Голубой карбункул полностью

"One tallow stain, or even two, might come by chance; but when I see no less than five, I think that there can be little doubt that the individual must be brought into frequent contact with burning tallow-walks upstairs at night probably with his hat in one hand and a guttering candle in the other.Мой дорогой Уотсон, если бы я увидел, что ваша шляпа не чищена хотя бы неделю и вам позволяют выходить в таком виде, у меня появилось бы опасение, что вы имели несчастье утратить расположение вашей супруги.
Anyhow, he never got tallow-stains from a gas-jet.- А может быть, он холостяк?
Are you satisfied?"- Нет, он нес гуся именно для того, чтобы задобрить жену.
"Well, it is very ingenious," said I, laughing; "but since, as you said just now, there has been no crime committed, and no harm done save the loss of a goose, all this seems to be rather a waste of energy."Вспомните карточку, привязанную к лапке птицы.
Sherlock Holmes had opened his mouth to reply, when the door flew open, and Peterson, the commissionaire, rushed into the apartment with flushed cheeks and the face of a man who is dazed with astonishment.- У вас на все готов ответ.
"The goose, Mr. Holmes!Но откуда вы знаете, что у него в доме нет газа?
The goose, sir!" he gasped.- Одно-два сальных пятна на шляпе - случайность.
"Eh?Но когда я вижу их не меньше пяти, я не сомневаюсь, что человеку часто приходится пользоваться сальной свечой, -может быть, он поднимается ночью по лестнице, держа в одной руке шляпу, а в другой оплывшую свечу.
What of it, then?Во всяком случае, от газа не бывает сальных пятен... Вы согласны со мною?
Has it returned to life and flapped off through the kitchen window?"- Да, все это очень остроумно, - смеясь, сказал я.
Holmes twisted himself round upon the sofa to get a fairer view of the man's excited face.- Но, как вы сами сказали, тут еще нет преступления.
"See here, sir!Никто не пострадал - разве что человек, потерявший гуся, - значит, вы ломали себе голову зря.
See what my wife found in its crop!"Шерлок Холмс раскрыл было рот для ответа, но в это мгновение дверь распахнулась, и в комнату влетел Питерсон; щеки у него буквально пылали от волнения.
He held out his hand and displayed upon the centre of the palm a brilliantly scintillating blue stone, rather smaller than a bean in size, but of such purity and radiance that it twinkled like an electric point in the dark hollow of his hand.- Гусь-то, гусь, мистер Холмс! - задыхаясь, прокричал он.
Sherlock Holmes sat up with a whistle.- Ну?
"By Jove, Peterson!" said he, "this is treasure trove indeed.Что с ним такое?
I suppose you know what you have got?"Ожил он, что ли, и вылетел в кухонное окно?
Перейти на страницу:

Все книги серии Рассказы о Шерлоке Холмсе — 1. Приключения Шерлока Холмса

Приключение «Скандал в Богемии»
Приключение «Скандал в Богемии»

«Для Шерлока Холмса она всегда Та женщина. Я редко слышал, чтобы он упоминал ее как-то иначе. В его глазах она затмевает и повергает в прах весь свой пол. Нет, не то чтобы он испытывал к Ирен Адлер чувство, сходное с любовью. Все эмоции, а эта особенно, были неприемлемы для его холодного, точного и превосходно уравновешенного интеллекта. Он, как я понимаю, был идеальнейшей логично рассуждающей и наблюдающей машиной, какую только видел мир, но в роли влюбленного он поставил бы себя в фальшивое положение. В разговорах он никогда не касался нежных чувств, разве что с презрительной усмешкой и колкостями. Однако наблюдателю они служили отличным подспорьем, чтобы срывать покров с людских побуждений и поступков…»

Артур Конан Дойль

Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки