Голубой Марс

Береговые линии не поддавались никакому контролю. Полярный остров, официально безымянный, называли по-разному: полярный полуостров, полярный остров, Морской Конек – из-за формы, которую он напоминал на картах. На самом же деле его береговая линия во многих местах все еще находилась подо льдом старой полярной шапки и повсюду была укрыта снегом, образовавшим гигантские заструги. Эта волнистая белая поверхность тянулась на многие километры над океаном, пока подводные течения не разламывали ее и не получалась «береговая линия» из трещин, гребней выдавливания и хаотичных граней крупных и плоских ледяных гор, а также все более широких участков открытой воды. При этом раскалывании ледяного берега возникло несколько крупных вулканических или метеоритных островов, включая пьедестальные кратеры, выпирающие из этой белизны, как огромные черные ледяные горы.

Южные побережья океана были гораздо более доступными и разнообразными. Там, где лед выходил к подножию Большого Уступа, было несколько регионов столовых гор и мелких холмов, которые теперь превратились в морские архипелаги. Их береговые линии, как и у главного материка, представляли собой скопления морских скал, утесов, кратерных бухт, фьордов, борозд и длинных ровных гряд. Вода в двух южных заливах хорошенько подтаяла подо льдом, а летом это наблюдалось и на поверхности. Залив Хриса, пожалуй, имел самую драматичную береговую линию из всех: в него, частично заполненного льдом, впадало восемь крупных каналов прорыва и по мере его таяния все они превращались в фьорды с крутыми стенами. На южной стороне залива четыре из этих каналов переплетались, образовывая группу крупных островов из обрывистых скал и создавая таким образом самый впечатляющий морской пейзаж планеты.

И над всеми этими водами каждый день летали стаи птиц. По воздуху плыли облака, гонимые ветром, они покрывались белыми и красными пятнами, когда на них падали свои же тени. По талой воде дрейфовали айсберги, разбиваясь о берега. Бури с ужасающей силой обрушивались на Большой Уступ, меча в скалы град и молнии. Всего береговая линия на Марсе составляла приблизительно сорок тысяч километров. И при быстром замерзании и оттепели на протяжении дней и времен года, под непрерывным действием ветра, каждый сантиметр этого побережья словно оживал.

По окончании конгресса Надя планировала сразу же покинуть гору Павлина. Ее тошнило от грызни на складах, от всех этих пререканий и политики, от насилия и угрозы насилия, от революции, саботажа, конституции, лифта, Земли и угрозы войны. Земля и смерть – вот в чем была суть горы Павлина со всеми ее павлинами, которые прихорашивались, бахвалились и кричали: «Я, я, я!» Это было последнее место на Марсе, где Надя хотела бы быть.