Голубой Марс

После одной из встреч Арт вернулся озадаченный.

– Я их расспрашивал, – сказал он, – пытался выяснить, зачем им все это. Привлек к делу несколько агентов «Праксиса», и в каньоне, и на Земле, и внутри руководства партии «Свободный Марс».

«Шпионы, – мелькнуло в голове у Нади. – Теперь у нас есть шпионы».

– Оказывается, они заключают тайные сделки с земными правительствами по вопросам иммиграции. Строят поселения и предоставляют места однозначно людям из Египта и, вероятно, из Китая. Это должен быть обмен услугами, но мы не знаем, что они получают от этих стран взамен. Может быть, деньги.

Надя стиснула зубы.

В следующие пару дней они провели встречи вживую или по видео со всеми членами исполнительного совета. Мэриан, разумеется, была противницей откачки воды в Маринер, поэтому Наде нужно было получить еще только два голоса. Но Михаил, Ариадна и Питер не желали пускать в ход полицию, если можно пойти иным путем, и Надя подозревала, что они, как и Джеки, были не в восторге от относительной слабости совета. Похоже, они были, скорее, готовы пойти на уступки, лишь бы избежать неловкого принуждения к исполнению решения суда, которое они не так уж рьяно поддерживали.

Зейк явно хотел голосовать против Джеки, но был скован в действиях арабским электоратом Каира и всем арабским сообществом, которое за ним следило: они придавали большое значение контролю за землевладением и водоснабжением. Но бедуины – кочевники, а Зейк – ярый сторонник конституции. Надя склонялась к тому, что он ее поддержит. То есть оставалось убедить еще одного члена совета.

Отношения с Михаилом не стали лучше – он словно хотел быть связанным с памятью Аркадия сильнее, чем Надя. Питера, по ощущениям, она просто не понимала. Ариадна ей не нравилась, хотя это по-своему упрощало их общение, к тому же она тоже приехала в Каир. Поэтому Надя решила начать с нее.

Ариадна предана конституции, как и большинство жителей Дорсы Бревиа, но они сторонники локализма и, несомненно, подумывают о сохранении определенной степени независимости своего региона от мирового правительства. И они также жили вдали от источников воды. Так что Ариадна колебалась.

– Слушай, – сказала ей Надя, когда они сидели в небольшой комнате в здании, разделенном площадью от офиса городских властей. – Забудь о Дорсе Бревиа и подумай о Марсе.

– Да я уже…

Ариадну раздражало то, что ей пришлось встретиться с Надей, она бы с удовольствием сбежала отсюда как можно скорее. Суть дела мало ее интересовала, значение имел лишь вопрос старшинства, неподчинения иссеям.

Для таких, как она, дело состояло лишь в политике силы и иерархии, на реальные проблемы такие не обращали внимания. Еще и этот проклятый город… Вдруг Надя потеряла самообладание и почти перешла на крик:

– Нет, ты не думаешь! Ты вообще не думаешь! Нашей конституции впервые бросают вызов, а ты только и смотришь, что от этого можно поиметь! Я такого подхода не понимаю! – Она помахала пальцем перед удивленным лицом Ариадны. – Если не проголосуешь за исполнение судебного решения, то в следующий раз, когда будет голосование, на котором тебе что-то будет действительно нужно, ты увидишь ответные меры. От меня. Поняла?

У Ариадны округлились глаза. Она сначала поразилась, потом испытала мгновение чистого страха. А затем пришла в ярость.

– Я никогда не говорила, что не буду голосовать за исполнение! – воскликнула она. – Чего вы так взбесились?

Надя возвратилась к более привычному для обсуждений тону, но все равно в ней чувствовалось напряжение и неуступчивость. Наконец, Ариадна всплеснула руками:

– Как раз это и нужно большинству членов совета Дорсы Бревиа, я бы все равно так проголосовала. И не нужно так из-за этого горячиться. – И она, расстроенная, поспешила покинуть комнату.

Сперва Надю охватило чувство торжества. Но воспоминание о страхе в глазах девушки осталось с ней, такое сильное, что Надя ощутила легкую тошноту. Она вспомнила Койота на Павлине, который говорил, что власть портит людей. Это было неприятное чувство – когда пользуешься властью, не важно, во благо или во зло.

Много часов спустя, ночью, ее все еще тошнило от отвращения, и она, едва не плача, рассказала Арту о случившемся конфликте.

– Звучит не очень, – мрачно проговорил он. – Наверное, это была ошибка. Тебе все равно еще придется иметь с ней дело. Когда понадобится, тебе нужно будет снова убеждать других.

– Знаю, знаю. Господи, как же я это ненавижу, – сказала она. – Хочется все бросить и заняться каким-нибудь настоящим делом.

Он тяжело кивнул и потрепал ее по плечу.