Голубой молоточек

Рико глянул в пустые глазницы. Лицо его стало еще более унылым, словно, глядя в зеркало, он увидел свой истинный облик. Подняв руку, он коснулся пальцами виска, проверяя, есть ли под кожей кости.

— Это череп мистера Ричарда Хантри? — спросил Маккендрик.

— Не знаю! Ей-Богу, не знаю!

— Что же ты знаешь?

— Немного... — простонал он, глядя в пол. — Я всегда был туповат...

— Да, это правда, но не в такой степени. Когда-то ты умел позаботиться о себе, Рико, увивался за девочками, но не позволял им водить себя за нос. Ты не совершил бы убийства ради какой-то бабы, покрутившей перед тобой задом, для этого у тебя вполне хватит мозгов. Пальцы сержанта исполняли прыгающий менуэт над клавишами пишущей машинки. Рико всматривался в них так, будто они танцевали танец смерти, рассказывая о его прошлом или, быть может, предсказывая его будущее. Потом он принялся шептать что-то себе под нос, слишком тихо, чтобы мы могли его слышать.

Маккендрик наклонился вперед.

— Что ты говоришь, Рико? — резко спросил он. — Говори громче, парень, это может оказаться важным.

Рико кивнул.

— Это важно. Я не имею с этим ничего общего.

— Ничего общего с убийством?

— Да. Это все ее делишки. Моя совесть чиста! Она велела мне зарыть его — и я послушался. Потом, через двадцать пять лет, она велела мне его вырыть. Я не сделал ничего больше!

— Не сделал ничего больше... — тихо и ядовито повторил Маккендрик. — Всего-навсего похоронил убитого, а потом вырыл его косточки и пытался утопить их в море! Зачем бы ты это делал, если не убивал его?

— Она велела мне.

— Кто это «она»?

— Миссис Хантри.

— Велела тебе закопать тело мужа?

Маккендрик встал с кресла и навис над допрашиваемым, а тот крутил головой из стороны в сторону, словно пытаясь сбросить с себя его тяжелую тень.

— Это не было тело ее мужа.

— Чье же тогда?

— Какого-то типа, который позвонил у двери в один прекрасный день двадцать пять лет назад. Он хотел видеть мистера Хантри. Я сказал ему, что мистер Хантри занят в мастерской, но и помимо этого он никого не принимает, если встреча не была условлена заранее. Но он заявил, что его примут наверняка, стоит только мистеру Хантри услышать его имя. — Как его звали? — спросил Маккендрик.

— Мне очень жаль, но этого я не помню.

— Как он выглядел?

— Обыкновенно. Был какой-то бледный и слабый, словно больной. Мне запомнилось, что говорил он с трудом, будто перенес удар или что-то в этом роде. У него был голос как у старого бродяги, хотя он, кажется не был стар.

— Сколько лет ему было?

— Лет тридцать. Во всяком случае, больше, чем мне...

— А как он был одет?

— Плохо. В какой-то коричневой одежде с чужого плеча. Я, помню, еще тогда подумал, что одежду ему дали в Армии Спасения...

— Ты проводил его к мистеру Хантри?

— Это сделала она. И все трое довольно долго говорили в мастерской.

— О чем они говорили? — спросил я.

— Я не слыхал. Они закрыли дверь, такую солидную, толстую дубовую дверь. Через некоторое время миссис Хантри вышла вместе с ним и проводила его до ворот.

Маккендрик злобно крякнул.

— Но ведь раньше ты нам сказал, что хоронил его! Ты отказываешься от своих показаний?

— Нет, сэр. Это случилось позже, в конце недели, когда он пришел с женщиной и маленьким мальчиком.

— С какой женщиной? С каким мальчиком?

— Наверное, ей было лет тридцать. Довольно ладная, но ничего особенного, такая бесцветная брюнетка. Мальчику было лет семь-восемь. Очень спокойный, не задавал никаких вопросов, как другие дети, кажется, он за все время не произнес ни слова. И это не удивительно, ведь он присутствовал при том, что случилось...

— А что случилось?

— Я точно не знаю, — задумчиво отвечал Рико. — Меня при этом не было. Но когда все кончилось, в оранжерее, в старом мешке, лежало его скрученное тело. Она сказала мне, что его хватил удар, он упал, ударился головой и умер на месте. И что я должен похоронить его, потому что она не желает иметь никаких хлопот. Она сказала, что если я буду милым с ней и закопаю его, она будет милой со мной...

— Значит, все последние двадцать пять лет ты не вылезал из ее постели? — презрительно сказал Маккендрик. — А этот бедняга лежал в земле и удобрял ее оранжерею, так?!

Рико опустил голову и всматривался в краешек паркета между своими ступнями.

— Может, и так... Но я не убивал его!

— Но ты прикрывал убийцу, кем бы он ни был. Кто его убил?

— Не знаю. Меня не было при этом.

— И лежа с ней в постели, ты за двадцать пять лет не додумался спросить, кто его убил?!

— Нет, сэр. Это было не мое дело.

— Но теперь это твое дело. Вы все замешаны в нем — ты, мистер Хантри, его жена и та брюнетка с маленьким мальчиком, — Маккендрик взял в руки череп и сунул его, будто «memento mori», в лицо Рико. — Ты уверен в том, что это не мистер Хантри?

— Нет, сэр... То есть, да, сэр... простите, сэр... я уверен, что это не он...

— Откуда ты знаешь? Ты же закопал его в мешке?

— Она говорила, что это тот другой, тот мужчина в коричневой одежде...

— Но ты опираешься только на ее слова?

— Да, сэр.

— На слова миссис Хантри?

— Да.

Маккендрик окинул череп долгим хмурым взглядом, потом посмотрел на меня.