Голубой молоточек

- Это был не первый его портрет Милдред, написанный по памяти, проговорила миссис Хантри, несколько минут спустя. - Он написал их много, уже давно, когда мы жили вместе. Один из них изображал Пьету.

Она замолкла надолго, пока мы не оказались в пригородах Санта-Терезы. Тогда до меня долетел ее тихий плач. Трудно было сказать, оплакивает ли она судьбу Хантри или свою собственную, или, быть может, давно умершую связь, переплетшую их молодые жизни и породившую его полотна. Краем глаза глянув на ее лицо, я заметил на нем слезы.

- Куда мы сейчас едем? - спросила Бетти.

- В комиссариат.

Франсин Хантри издала короткий вскрик, перешедший в тихий стон.

- Нельзя ли мне по крайней мере провести эту ночь в собственном доме?

- Если вы хотите, мы можем заехать туда, чтобы вы собрали сумку. Потом необходимо вместе с вашим адвокатом поехать в полицию.

Намного позже я проснулся в темной постели, чувствуя утренний холод. Я слышал стук сердца Бетти и чувствовал ее легкое дыхание, напоминающее плеск летнего океана.

Мне припомнилась значительно менее идиллическая сцена, также происходившая в спальне. Когда я в последний раз видел Франсин Хантри, она находилась в больничной палате с зарешеченными окнами, под охраной сидящего за дверью вооруженного стражника. И в полуоткрытых дверях моего полусонного сознания появилось видение другой ожидающей неизвестно чего женщины; хрупкой, болезненной, седой женщины, которая была когда-то красавицей.

Мне припомнилось слово "Пьета". Я разбудил Бетти, коснувшись ладонью ее бедра. Со вздохом она повернулась на бок.

- Лью?

- Что такое Пьета?

Она глубоко зевнула.

- Ты задаешь странные вопросы в странное время.

- Значит, ты не знаешь?

- Конечно, знаю. Это каноническое изображение Божьей Матери, плачущей над телом распятого Сына. Зачем тебе это?

- Франсин Хантри говорила, что ее муж написал такой портрет Милдред Мид. Может быть, она была Марией?

- Да, я видела эту картину. Она находится в здешнем музее, но не входит в экспозицию. Ее считают слишком натуралистической, насколько мне известно. Умерший - это автопортрет Хантри.

43

Когда я снова проснулся, Бетти уже не было. На кухонном столе она оставила мне четыре предмета: пакетик кукурузных хлопьев, бутылку молока, бритву и таинственное послание, в котором значилось: "Мне снился странный сон - будто Милдред Мид мать Хантри - возможно ли это?"

Я позавтракал и направился в другой конец города, в Магнолия Корт. Я долго стучал в дверь, но Милдред Мид не отозвалась. Из соседнего домика вышел пожилой мужчина и посмотрел на меня с расстояния, разделяющего наши поколения. Наконец, он сам проинформировал меня, что миссис Мид, как он ее назвал, поехала в город.

- Вы не знаете, куда именно?

- Велела водителю такси отвезти ее в суд.

Я отправился следом за нею, однако, найти ее оказалось нелегко. Здание суда с прилегающим к нему парком занимало целый квартал. Я скоро сообразил, что меряя заросшие дорожки и выложенные плитами коридоры в поисках хрупкой, старой, больной женщины, я только зря трачу время. Я зашел в контору коронера и застал там Генри Пурвиса. Оказалось, что посетила его полчаса назад.

- Что ей было от тебя нужно?

- Сведения о Вильяме Миде. Кажется, он был ее внебрачным сыном. Я сообщил ей, что он был похоронен на городском кладбище Санта-Терезы, и обещал отвезти ее на его могилу. Но, кажется, мое предложение ее не заинтересовало. Она начала говорить о Ричарде Хантри. Утверждала, что когда-то была его натурщицей, и непременно хотела увидеться с ним. Я сказал ей, что это, к сожалению, невозможно.

- Где сидит Хантри?

- Окружной прокурор Лансинг приказал запереть его здесь, в особой камере, которую охраняют двадцать четыре часа в сутки. Я и сам не могу к нему войти... это, конечно, не значит, что мне этого очень хочется. Кажется, он совсем свихнулся. Пришлось дать ему какие-то успокоительные таблетки, чтобы не буянил.

- А что с Милдред?

- Ушла. Я ее очень неохотно отпустил. Мне она показалась страшно подавленной и была слегка пьяна. Но у меня не было повода задержать ее.

Я вышел из здания и еще раз обошел окрестности, заглядывая во все углы. Ее нигде не было. Я начал волноваться. Я чувствовал, что независимо от того, была ли во сне Бетти хоть капля истины или нет, Милдред - главная героиня драмы. Но она исчезла из поля зрения, а сейчас уходило утро.

Я глянул на один из четырех циферблатов, находящихся на четырехгранной башне здания суда. Шел десятый час. На галерейке для туристов сейчас стояла лишь какая-то седая женщина, неуверенные движения которой привлекли мое внимание. Милдред. Она повернула голову, вцепилась в металлическое ограждение, доходившее ей почти до подбородка и выглянула из-за него на площадь.

Она была практически неподвижна и выглядела, как женщина, заглядывающая в собственную могилу. Жизнь города замерла вокруг нее; тишина расходилась, словно круги на воде.