Голубой молоточек. Охота за сокровищами (СИ)

— Окружной прокурор, Лэнсинг, приказал поместить его здесь, в специальной камере, охраняемой двадцать четыре часа в сутки. Я и сам не могу туда войти… Это не означает, разумеется, что я этого желаю. Кажется, он окончательно спятил. Пришлось дать ему какое-то успокоительное, чтобы он не скандалил.

— А что с Милдред?

— Она ушла. Я крайне неохотно позволил ей это сделать. Она казалась страшно подавленной и была слегка пьяна. Но у меня нет оснований для ее задержания.

Я вышел из здания суда и обошел прилегающую территорию и все дворы. Мне не удалось ее найти; я уже начинал нервничать, чувствуя, что, был сон Бетти вещим или нет, Милдред остается центральной фигурой этой драмы.

Посмотрев на одни из четырех часов, установленных на башне здания суда, я увидел, что уже десять. На смотровой галерее для туристов находилась лишь какая-то седая женщина, чьи неуверенные движения привлекли мое внимание. Это была Милдред. Она отвернула голову и ухватилась за металлическую ограду, которая доходила ей почти до подбородка. Милдред смотрела во двор, стоя совершенно неподвижно.

Казалось, она заглядывает в собственную могилу. Жизнь города замерла; тишина расходилась вокруг, как круги на воде.

Я находился на расстоянии нескольких сот шагов от нее и на сотню футов ниже галереи. Подняв тревогу, я лишь ускорил бы то, что она явно намеревалась сделать. Дойдя до ближайшего подъезда, я поднялся вверх на лифте. Когда я появился на галерее, она взглянула в моем направлении, затем повернула голову и попыталась взобраться на ограждение, чтобы спрыгнуть вниз. Но она оказалась слишком стара и слаба для этого.

Я взял ее за плечи и отстранил на безопасное расстояние от барьера; она тяжело дышала, как будто только что вскарабкалась на вершину башни по канату. Замершая было городская жизнь обрела прежний ритм, и до моих ушей опять стал доноситься ее шум.

— Пустите меня, — сказала она, пытаясь вырваться.

— Не могу. Те камни слишком далеко от нас, и я бы не хотел, чтобы вы на них упали. Вы слишком красивы.

— Я старая ведьма, старая как мир. — Однако, произнося эти слова, она исподлобья бросила на меня кокетливый взгляд женщины, некогда прекрасной и сознающей, что она не утратила благообразия, — Вы сделаете для меня одну вещь?

— Если смогу.

— Отвезите меня, пожалуйста, вниз и позвольте спокойно уйти. Я не сделаю ничего плохого — ни себе, ни кому-нибудь другому.

— Я не могу так рисковать.

Сквозь ткань платья я чувствовал исходившее от нее тепло. Ее верхняя губа и впалые щеки покрылись потом.

— Расскажите мне о своем сыне Уильяме.

Она молчала.

— Вы продали тело своего сына за тот большой дом в каньоне Чентри? Или это было тело кого-то другого?

Она плюнула мне в лицо и разразилась судорожными рыданиями. Постепенно она успокоилась; я отвез ее на лифте вниз и передал в руки людей из окружной прокуратуры. Она не произнесла ни слова.

Я предупредил, что ее следует тщательно обыскать и держать под наблюдением, как потенциальную самоубийцу. Оказалось, что я поступил правильно. Окружной прокурор Лэнсинг рассказал мне потом, что при обыске у нее обнаружили тщательно наточенный стилет, завернутый в шелковый чулок и засунутый под пояс для резинок.

— А вам не удалось выяснить, зачем она носила его при себе?

Он отрицательно покачал головой:

— По-видимому, собиралась использовать против Чентри.

— Но какой у нее мог быть мотив?

Лэнсинг потянул попеременно кончики усов, будто руль велосипеда, позволявшего его мозгу лавировать в следственных дебрях.

— Это не попало в газеты, и я хочу вас попросить сохранить сказанное в тайне. По всей вероятности, именно Чентри убил тридцать лет назад в Аризоне сына мисс Мид. Чтобы воздать всем по заслугам, должен признать, что это установил капитан Маккендрик, который великолепно провел расследование. Думаю, он станет очередным начальником полиции.

— Это несомненно очень его порадует. Но как примирить концепцию мести с попыткой самоубийства?

— А вы уверены, что она пыталась его совершить?

— Так мне показалось. Милдред собиралась броситься вниз, ее остановила лишь железная решетка. А также стечение обстоятельств, благодаря которому я заметил ее на галерее.

— Ну что ж, в принципе это не противоречит версии относительно мести. Ее намерению помешали осуществиться, и она обратила свой гнев против себя самой.

— Не совсем вас понимаю, господин прокурор.

— В самом деле? Впрочем, возможно, вам не столь хорошо известны последние достижения в области криминальной психологии. — Он улыбнулся немного деланной улыбкой.

Я ответил очень вежливо, поскольку был еще в нем заинтересован:

— Это правда, я не изучал юриспруденцию.

— Но все же вы нам очень помогли, — сказал прокурор, очевидно, желая меня немного ободрить. — И мы вам очень благодарны за помощь. — Он встал, и его глаза приняли несколько рассеянное выражение.

Я тоже поднялся. У меня появилось ощущение, что это дело уплывает и я утрачиваю с ним всякий контакт.

— Нельзя ли мне провести минуту с заключенным, господин прокурор?

— С кем именно?

— С Чентри. Я хочу задать ему несколько вопросов.