Голубой щенкен (СИ)

— Понимаю, тебе хочется найти уютную… норку, где никто не будет тебя осуждать. Но не спеши прятаться! Этот мир куда больше, чем тебе кажется, — присев рядом, он вывел на экран ещё десяток обитаемых планет. — И то, что кажется недостатком в этом отсталом мире, может оказаться огромной ценностью где-то за его пределами.

— Правда? Откуда ты знаешь?

— Я, знаешь ли, тоже немного отличаюсь от большинства собратьев. Цвета очень важны для жителей моей планеты. Можно сказать, это наш язык. И если щенкены бывают только серыми и рыжими, то мех моих сородичей может быть почти любого цвета. Голубым, — для наглядности он менял цвет своих глаз в тон, — жёлтым… фиолетовым, каким угодно.

Голубчик с восторгом рассматривал его меняющиеся глаза. Катэ кратко улыбнулся его интересу, но продолжил уже серьёзнее.

— Вот только я родился чёрным. А в моей культуре считается, что такие, как я, приносят неудачу. Поэтому в молодости у меня тоже не было друзей.

— Друзей? — Голубчик непонимающе смотрел на Катэ. Многие простые слова были для него в новинку, о чём фелодец частенько забывал.

— Ну, как бы тебе объяснить?.. Дружба — это самое ценное, что есть в нашем мире. Всякие родители, семья, любовники, соседи и им подобные — далеко не всегда они при этом ещё и друзья, понимаешь?.. Друзья — это те, кто хочет быть полезен тебе и кому ты хочешь быть полезен в ответ. Те, кому ты можешь доверять.

— Доверять — это как?

— Ну, допустим, когда ты можешь заснуть рядом с кем-то и не бояться, что уже никогда не проснёшься. С кем рядом ты не боишься показаться слабым, потому что знаешь наверняка, что они этим не воспользуются. Но таких друзей очень сложно найти. У меня таких никогда не было, наверно.

— Я хочу быть тебе полезным! И кажется, я тебе доверяю. Значит, мы друзья?

От неожиданности глаза Катэ вновь невольно поголубели. Смутившись, он потупил взгляд, стараясь вернуть нейтральный светло-серый. Вообще-то, он не планировал становиться другом этому щенкену. Изначально Катэ собирался позволить ему освоиться, немного подучить грамоте и отвезти на Фелоду. Там наверняка найдётся пара-тройка суеверных богачей, которые с руками оторвут такую диковинку, как две капли воды напоминающую Небесного Вестника. Но, пожалуй, будет даже проще, если этот парнишка станет считать его другом.

— Ну… получается, что так… дружок, — немного натянуто улыбнулся он, и тот заулыбался в ответ.

В целом, Голубчик оказался вполне беспроблемным подопечным — по крайней мере, поначалу. Одной дождливой ночью Катэ проснулся оттого, что его ноги затекли, словно на них лежало что-то тяжёлое. Включив свет, он обнаружил Голубчика, свернувшегося калачиком поверх одеяла.

— Эй, — разбудил он его, пощекотав нос кончиком хвоста, — ты что забыл в моей кровати?

— Мы же друзья, а с друзьями можно заснуть рядом, и тогда не будет страшно — ты сам так сказал!

Несколько мгновений Катэ смотрел на него сонным взглядом, пытаясь припомнить, когда он мог сказать такую глупость. Видимо, он недостаточно продумал свою лекцию о дружбе. Вдруг ударил гром, и Голубчик взвизгнул и снова прижался к его ногам.

— Значит, ты боишься грозы?

— Когда идёт сильный дождь, нору затапливает, — объяснил щенкен. — Один раз я чуть не утонул во сне, и теперь во время дождя мне это снится…

— Ясно… — обречённо вздохнул Катэ. Он слишком хотел спать, чтобы сейчас с ним разбираться. — Так и быть, можешь спать со мной. Но только на эту ночь!

С тех пор выпроводить Голубчика спать в свою комнату стало решительно невозможно. И вскоре Катэ перестал даже пытаться. С какими только причудливыми формами жизни ему ни доводилось делить постель… Но щенкен был, пожалуй, единственным из них, пределом мечтаний которого было просто спать рядом. Словно плюшевая игрушка, ну, или какая-то домашняя зверюшка, которых Катэ никогда не заводил, не желая обременять себя лишней ответственностью.

И вот спустя неделю что-то разбудило Катэ ранним утром. Открыв глаза, он увидел перед собой Голубчика, который как-то странно на него смотрел.

— Катэ, а что у тебя с волосами? — с любопытством спросил он.

— А что с ними? — сонно переспросил фелодец.

— Они почти как мои, голубые…

В миг стряхнув остатки сна, он посмотрел на себя в зеркало — и тут же схватился за голову от стыда и смущения. Действительно, среди чёрных мимикрических кудряшек проступали светло-голубые пряди — в тон шкуры Голубчика. Этого Катэ уж точно не планировал!..

Среди его народа цвет «волос» был довольно важным элементом коммуниации. И если радужки глаз меняли цвет быстро, под влиянием эмоций, то волосы окрашивались куда медленнее и почти неосознанно. Постепенно они подстраивались под основной цвет того, кто оказывал на фелодца наибольшее влияние — того, чьи повадки и даже характер он начинал неосознанно копировать. В древности так формировались фелодские прайды, члены которых инстинктивно имитировали тон вожака.