Голубой уголь(сборник)

— Я то думаю, — сказал усталым голосом Жуков, — что никаких трещин не будет, и айсберг прочно припаян к береговому льду. Опасности никакой нет, даже если наша тюрьма представляет один сплошной айсберг, но я уверен, что это безусловно не так.

— Ну, теперь оставьте Жукова в покое, — сказал Деревяшкин, — совсем уморите. Видите, еле языком, сердечный, ворочает.

Жуков слабо улыбнулся.

— Ладно. Ну, а теперь — наметить работу, носы вешать некогда, — заявил Ковров. — Решим, что и как делать. Спасение целиком зависит от нас самих. Наши головы и руки должны дать нам возможность унести отсюда ноги. Во-первых, надо попытаться сконструировать радио. Оба наши радиста вместе с аппаратами погибли, но, думаю, с этим делом мы все же справимся.

— Вот выздоровеет Гаврилов… он в этом деле смыслит немного, — сказал Комлинский.

— Ну и отлично, — продолжал Ковров. — Но на одно радио надеяться нельзя. Удастся ли его наладить? Если удастся — то сможем ли с кем-нибудь связаться? Если даже свяжемся, надо ведь ждать и ждать, пока нас отыщут. Поэтому, не забывая о радио, надо все же изыскивать способы, как самим выбраться. По-моему, стоит попробовать два пути. Первый — вырубаться наверх. Это очень большая работа. Второй возможно окажется путем в море. Найдем естественную лазейку, либо ухитримся прорубить тоннель. Но знаем ли мы толщину айсберга? Чтобы прорубиться через него, придется возможно затратить непроизводительно много работы. Наименее рискованный путь — наверх. Во всяком случае изучить бассейн в конце ущелья надо очень тщательно. По-моему, следует сейчас же установить очередь и ходить туда ежедневно, даже два раза в день. Я думаю, что и вопрос о пище мы может быть сумеем разрешить, изучая бассейн. Будем надеяться, что нам удастся поохотиться. Во всяком случае пробыть нам здесь придется долго. Надо сейчас же соорудить жилище. Это отнимет немного времени. Установим дежурство у больных. Главное — работать и не отчаиваться, В этом наше спасение.

— Правильно! — крикнул Алфеев. — Товарищ Ковров, прикажите всем сейчас же за работу. Пока силы-то есть, только и работать.

— А ты не ори, больных тревожишь, — упрекнул его Деревяшкин.

— Алфеев прав, — сказал Ковров. — Медлить нельзя.

И работа закипела.

* * *

Километрах в двух ниже по ущелью выбрали место для стройки. Здесь торосы всевозможной формы и размеров громоздились один на другой, образуя несколько просторных пещер.

— Вот то, что нам нужно, — сказал Комлинский, заглядывая в одну из этих пещер.

— Место что надо, лучше и не придумаешь, — воскликнул Деревяшкой.

— И к прудику поближе: я думаю, не дальше двух километров, — добавил Бураков.

Вернулись к месту аварии. Заднюю гондолу поставили на импровизированные широкие лыжи и привезли к месту работ.

Заднюю гондолу поставили на импровизированный лыжи и повезли к месту работ.

Затем вдвинули в один из гротов, как в свободный футляр. Вокруг гондолы между ее стенами и ледяными стенами ее «ангара» осталось полое пространство, шириной около двух метров. Сзади, во льду, естественные двери вели в другие пещеры, которые могли служить кладовыми.

Против дверец гондолы с обеих сторон прорубили в ледяном футляре по отверстию для входа. Открытую сторону пещеры, через которую вдвинули гондолу, заложили большими кусками льда, сделав и здесь входную дверь.

— Ну, лазеек хватит, в случае чего есть куда лыжи навастривать, — сказал Деревяшкин, обравнивая край льда мотыгой. — Когда навесим сюда настоящие двери, тепло будет как в хате.

Усталые, но, довольные, вернулись они с работы. В лазарете все было в порядке. Наскоро поужинав, заснули, как опоенные. Но и «дежурный по лазарету» Бураков, утомленный работой, не заметил, как его одолел сон. В эту ночь вся программа дежурств осталась невыполненной. Никто никого не будил и не сменял. Тем не менее дежурные санитары нашлись. Раненые Осинский, Жуков, Рюмин и Степанов по очереди бодрствовали и наблюдали за остальными товарищами.

Деревяшкин проснулся первым. С недоумением посмотрел на сидящего Осинского, почесал затылок.

— Вот так штука! Помощники, значит?

Выходит, так, — улыбнулся Осинский. Не век же лежать.

— Так-то оно так, да вот доктора никакого нет. Надо будет доктора выбрать, что ли.

После завтрака Серьезнейшим образом обсудили кандидатуры докторов и единогласно избрали репортера Буракова, который по своей репортерской профессии обязан был все знать.

Бураков, после слабой попытки отделаться от новой специальности, махнул рукой и начал «обход». В результате этой процедуры он разрешил метеорологу Осинскому, географу Жукову и рабочему Рюмину дежурить, категорически воспретив шевелиться Степанову.

— У тебя, брат, жар и рана открылась. Должен лежать и не шевелиться.

Теперь не нужно было отрывать ни одного работоспособного человека для лазарета, и дело пошло еще быстрее.