Голубой вереск

— Мне это показалось очень личным, — парировал Иэн.

— О! Ты уже здесь, Арчи! — донесся сверху голос Беатрис.

В холл вошла Беатрис, одетая в твидовый костюм, фетровую шляпку и меховое манто. Она дружеским жестом подала руку Арчи и в то же самое время с самым недовольным видом повернулась к Мойде.

— Я собиралась поговорить с вами этим утром, мисс Макдональд, но боюсь, что сейчас у меня для этого совершенно нет времени. Извольте зайти ко мне, когда я вернусь. Примерно в двенадцать. Надеюсь, что на этот раз вы не ответите отказом.

Подобным тоном Беатрис могла разговаривать и со служанкой, которую уличили в краже серебряных ложек. Ее интонация напоминала удар хлыста. Повернувшись к Иэну, она слащаво улыбнулась:

— Пойдем, дорогой. Нельзя заставлять Арчи нас ждать. Нам обязательно нужно отыскать его голубой вереск.

С этими словами Беатрис направилась к парадной двери. Иэн с виноватым видом улыбнулся Мойде. Ему хотелось попросить у нее прощения за грубость своей матери, но он никак не мог подобрать нужные слова. Пока он раздумывал, Мойда ушла. Держа Кэти за руку, она поднялась вверх по лестнице, всем своим видом выражая недовольство. Иэну стало не по себе.

Глава 7

Мойда привела детей в огород и велела им прополоть грядку с салатом. Этим утром она обнаружила странный беспорядок в своих мыслях. Планируя «войну» с Маккрэгганами, имевшую целью занять замок после того, как их с детьми выставили из собственного дома, Мойда ничуть не сомневалась, что ей придаст силы жгучее чувство несправедливости, отчего будущие действия представлялись ей довольно простыми.

Теоретически было несложно кипеть от возмущения из-за того, что из-за непомерной гордости клана Маккрэгганов Малкольм и Рори были вынуждены все эти годы жить в полной безвестности. Мойда чувствовала себя борцом за правое дело, который делает все для того, чтобы Хэмиш занял свое законное место в качестве главы клана и лэрда замка Скейг.

Мойда и вправду ждала встречи с Иэном, чтобы сообщить ему всю правду. Она полагала, что он рассердится, начнет ей противоречить и ей придется призвать на помощь весь свой интеллект, чтобы доказать свою правоту. В мыслях она начала считать его кем-то вроде книжного персонажа злодея, который угнетает бедных и при этом совершенно безразличен к их страданиям. Однако их противоборство каким-то образом оказалась не таким уж легким, но и одновременно не таким ожесточенным, как она предполагала.

Иэн заявил ей, что намерен бороться за Скейг, потому что это его родовое гнездо и он верит в свои права на наследование. Но он улыбнулся ей утром, когда она помогла ему поймать рыбу. И хотя они яростно спорили о политике, он отнесся к ней как к равной, что слегка обезоружило ее.

Мойда ожидала более яростного противодействия. И хотя она знала, что ей придется справиться и с его матерью, чувство абсолютной правоты куда-то исчезло. Вместе с ним исчезла и агрессивность.

Мойда сказала себе, что это глупо. Стоит только взглянуть на Хэмиша, чтобы понять: за него следует бороться. Ни при каких обстоятельствах она не может оставить его без денег и законных привилегий.

В то же время одно дело — планировать свои слова и поступки, и совсем другое — обнаружить, что противники ведут себя вопреки всем мыслимым ожиданиям. Более того, хотя Беатрис, садясь в машину вместе с Иэном и герцогом, повела себя грубо и надменно, она тем самым лишь подчеркнула незначительность Мойды.

Девушка хотела сражаться, хотела противостоять нападкам врага, однако враг был слишком занят собственными делами, и ему, казалось, не было до нее вообще никакого дела. Это, конечно, сильно выбивало из колеи.

Детям нравилось работать в огороде. Хэмиш и Кэти вскоре принялись соревноваться друг с другом, желая узнать, чья гора сорняков окажется выше.

Мойда тем временем отдыхала, опираясь на мотыгу.

Неожиданно для себя самой она задумалась: а зачем вообще нужно пропалывать грядку с салатом? Ведь прилавка, на котором можно было бы продавать овощи, больше нет. За последние несколько недель она с удивлением обнаружила, сколько здесь есть всего, что можно продать. Ей было приятно торговать лососиной, виноградом и яблоками, выращивать салат, чувствуя, что это хоть как-то компенсирует все то, что больше им не принадлежит, все то, что было так несправедливо у них отнято.