Голубой Восход (СИ)

Пока я разглядывал аборигенов, дорога явственно пошла на подъём. Я осмотрелся и присвистнул от удивления, когда понял, где мы едем. Повозка, влекомая двумя зверюгами, быстро поднималась по дороге, обвивающей пологой спиралью гигантское дерево. Подъём продолжался недолго, однако, когда наша повозка остановилась на большой площадке, передо мной раскинулась потрясающая картина заката, разлитого над безбрежным зелёным морем леса.

– Прекрасное зрелище! Правда, ведь? – услышал я над своим ухом тихий голос лигаса.

– Да, лигас! – не стал я скрывать своего потрясения от увиденного. – Правда! Лассалан стоит того, чтобы на него смотреть и восхищаться!

– Пройдёмте со мной, полковник, там Вам будет удобнее, – и лигас пошёл в сторону ярко светящегося в сумерках входа в дом.

Как и предполагал Денис, это, действительно, был один из домов лигаса. Он сам мне об этом сказал при прощании. А ещё он сказал, что меня ожидает потрясение от того, что мне ещё только предстоит увидеть.

Я не ложился спать. Сидел на небольшой террасе в удобном растущем из пола кресле и потягивал вездесущий малит. На душе было тоскливо, я знал, что завтра свалю с этой уже надоевшей мне планеты. Радовало только одно: я выполнил последнее желание своей женщины. Вернее, скоро выполню…

Наконец, оба светила Лассалана скрылись в его неимоверно огромной кроне. И над огромными деревьями разлилась ночь, которая здесь на высоте не была такой тёмной, как внизу. Но это было к лучшему. Не так скучно сидеть.Не знаю, сколько прошло времени, и я всё-таки задремал. Проснулся от того, что резко дёрнул во сне головой. Осмотрелся, вроде всё по-прежнему. Единственное, что настораживало, это полное отсутствие звуков.

Над замершим ночным миром стояла тишина. Тишина с большой буквы. Можно сказать, первозданная тишина. И мне это не нравилось, казалось, что эта тишина, минуя уши, воспринималась сразу мозгом, что доставляло последнему неприятные ощущения. Я раздражённо потряс головой и вдруг увидел, как где-то там, вдали, появилась светлая полоска, которая отделила громаду планеты от начавшего светлеть неба.

Светлая полоса стала расширяться, всё дальше и дальше отодвигая Лассалан от ночной серости пространства. Наконец, всё вокруг залило зыбким неустойчивым светом. Я, затаив дыхание, ждал, которое из местных солнц появится первым, левое или правое. Пора бы уже. Мелькнула мысль загадать, если левое, то всё будет хорошо, если правое… Я проиграл в обоих случаях!

От заискрившейся зелени леса медленно начала подниматься ярко-голубая волна! И эта волна не была где-то там, вдалеке! Она поднималась везде, и перед моим лицом тоже! Зрелище было ошеломляющим настолько, что я машинально встал, а потом стал рассматривать свои руки, думая, что в этой волне они тоже стали голубыми. Первое потрясение от увиденного улеглось, и я, опять усевшись в кресло, несколько раз глубоко вздохнул, глядя как из зелени Лассалана одновременно выныривают сразу оба его солнца.

– А вот это правильно! – раздался за спиной голос моей инопланетянки, – пыльца Лассалана настолько мелкая, что, даже вдыхая её, совершенно ничего не чувствуешь! Но она очень полезна! И сейчас все, кто только может, делают то же самое, что и ты!

Я грустно усмехнулся и пробормотал:

– Ну да! Как же, полезна!.. Вот только слуховые галлюцинации вызывает.

За моей спиной раздался довольный смех зелёной.

– Если ты сейчас обернёшься, то ты и со зрительной галлюцинацией столкнёшься!

Минусом местной довольно удобной мебели было то, что она стояла там, где её вырастили. И у неё не было функции вращения, поэтому мне пришлось встать и повернуться.

Как я и ожидал, это была она, моя зелёная. А о том, что это именно глюк, говорило то, что она уже не была зелёной! Она была белокожей. Другими словами, она была обычной земной женщиной.

Я стоял и, молча, разглядывал свою инопланетянку, уже переставшую быть таковой. В ней ничего не изменилось! Ничего, кроме роста и цвета кожи, а в остальном, она осталась прежней, до мельчайших черт! Моё видение было ниже меня. Ненамного, может быть, всего на пару сантиметров, но ниже, и чего греха таить, мне это новшество нравилось, наверно, из-за извечного мужского желания превосходить.

Маэллайна, улыбаясь, смотрела на меня, а потом не выдержала, засмеялась и, раскинув руки в стороны, крутнулась несколько раз вокруг своей оси, словно для того, чтобы я её смог рассмотреть со всех сторон. Я и рассмотрел! Кроткое светло-зелёное платьице, высоко задравшееся, когда она подняла руки, и сверкнувшие белизной длиннющие стройные ноги! Видимо, я действительно головушкой ослаб, если меня галлюцинации стали возбуждать.

– Ты так и будешь стоять и глазами хлопать? Или, может, всё-таки, подойдёшь ко мне? [P5]

Я не отвечал, было чертовски обидно, что, когда воздействие пыльцы закончится, эта женщина исчезнет.