Голубые, а не серые (СИ)

Горячее дыхание опаляет ее ухо, и Драко едва сдерживает рычание, рвущееся наружу. Губы девушки дрожат, и она старается их успокоить, сдержать приближающуюся истерику. Она не сдастся. Она не верит ему. Не важно, что она видит перед собой его, буквально вывернутого наизнанку – с теми эмоциями, теми чувствами, что выжигали изнутри все эти годы. Годы, прежде чем он наконец решился получить то, чего он желал более всего. Получить Гермиону Грейнджер.

- Но, не смотря на это, я никогда не отпущу тебя, Гермиона.

Вот так тихо, уверенно, без капли сомнения звучат самые страшные для нее слова. И самые … долгожданные, сладкие, упоительные. Но это где-то глубоко в душе. Гермиона не даст сейчас выход этим чувствам. Иначе придется принять их. А значит все, что было сегодня – сейчас – зря. От момента принятия осознанного, взвешенного решения до озвучивания самых ненавистных сейчас слов.

- Пожалуй, это нечестно по отношению к тебе. Но ты не оставила мне выбора.

Драко резко прижимает ее к себе, сбивая ее и без того беспорядочное дыхание, в то время как пальцы больше не дарят боль. Они дают лишь нежность, скользят по коже, компенсируя былую грубость, и снова сводят с ума. Нет, нет, нет… Она не позволит ему одним взглядом, одним прикосновением залечить ту кровоточащую рану, что она благополучно сама и разбередила, когда решила оставить Драко в прошлом.

- Ты ведь и правда готова уйти… К счастью, я знаю, как с этим бороться. И как не допустить подобных мыслей в твоей светлой головке впредь.

Дальше Гермиона лишь успевает завороженно следить за его уверенными действиями – скинута мантия, бегло расстегнуты пуговицы ее рубашки… На долю секунды Драко сомневается: она будто кукла в его руках, и, отсутствие ожидаемого сопротивления рождает мысль о том, что она перегорела. Но нет. До боли прикушенная губа выдаёт с головой ее внутреннюю борьбу, и признание поражения в ней.

Это новая грань их общего сумасшествия. Она необходима ему ровно так же, как и он ей. Он никогда не отпустит ее, просто потому что знает – что бы она ни говорила, ей жизненно необходимо быть с ним. И он прощает ей ту боль, что она успела причинить свои словами. Плевать. Главное, что теперь она все больше понимает, что они по-отдельности – не существуют.