Голубые дали

 Я продолжал летать в далёкие и близкие страны. Периодически приходилось выполнять полёты даже на малоизвестные острова в Гвинейском заливе, такие как, Малабо и Сан-Томе, доставляя туда сменные рыбацкие экипажи. Но больше  НЛО мне не встречались.

 Менялись члены экипажа. Сам я чаще занимал правое кресло пилота, проверял технику пилотирования командиров и летал с ними на незнакомые им аэродромы.

 За это время всякое случалось, отказывали двигатели, различные системы, приходилось производить посадки в предельно сложных условиях. Но опыт, накопленный годами, интуиция, помогали найти порой единственно правильное решение, полёт всегда заканчивался благополучно. Порой было такое ощущение, словно тебе кто-то помог, подсказал, как найти  выход их сложной ситуации.

 В полётах, в    заграничных аэропортах приходилось встречаться с интересными людьми; учёными, знаменитыми врачами, космонавтами, путешественниками  искавшими город  богов на Тибете.

 Но это были земные люди с земным мышлением, хотя они высказывали иные мысли отличающиеся от научных представлений. Они заставляли задуматься о том, как мало, мы знаем о себе, окружающем мире и о Вселенной.

 Воздушный корабль был для меня не только как средство передвижения, но и как средство  познания окружающего, загадочного мира.

 Каждый полёт, особенно на аэродромы экваториальной Африки, расположенные в горах, такие как Кигали, Бужумбура, доставлял  профессиональное удовлетворение.

 Там красивая горная природа, одно из величайших озёр планеты – Танганьика, с чистейшей водой, где непуганые бегемоты выходят из воды и бродят по берегу. Только в тех местах, рядом живут высокорослые и совсем маленькие люди планеты.

 Количество часов проведённых мною в воздухе уже более двадцати одной тысячи. Прибавилась седина, побелела голова. Свой приговор внесли и годы, проведённые в небе. Был он таков: Всё, отдыхай теперь, и кончен разговор.

 Но мои взоры по-прежнему устремлены в синее  или ночное, звёздное небо, где я постоянно ищу что-то и кого-то. Вот вижу, как далеко с Востока, приближается лайнер, сначала видна только пенная линия, затем уже силуэт самолёта различим. Доносится далёкий гул его турбин. Он начинается снижаться, уже различимы формы родного ТУ. В этот момент снова хочется ворваться в эту голубую высоту.

 Ведь ещё недавно я сам на лайнере пролетал по этой трассе, но чаще пересекал границы многих стран. Это было время, когда шар земной вращался подо мной глобусом. То летел  далеко в Юго-Восточную Азию, затем мчался в самую западную точку, что в Португалии. И всегда могучий лайнер, был послушен мне. Мы были с ним продолжением друг друга.

 И я по-прежнему   хочу на облака, что чередой по небу стелются, не снизу вверх на них смотреть, а сверху вниз. И такая тоска порой накатывается….  А самолёты летят и летят. Одни со снижением, что бы приземлиться в Шереметьево, Внуково или Домодедово, другие следуют транзитом в Европу.

 Думы мои прерывает подошедший, сосед по даче – Ким Борисович Клинов.

 - Что снова загрустил, снова летаешь, считаешь самолёты? Отвлекись, скажи мне, почему все самолёты летят в одну сторону?

 - Ким Борисович, потому, что входной коридор с Востока номер девять начинается в Ларионово, это в 25 км от наших дач. Самолёты выходят на маяк, установленный там, одни снижаются, будут садиться в Москве, другие летят дальше на Запад. А самолёты, летящие со стороны Москвы  на Восток, летят коридором номер восемь, это южнее нас и следуют на пункт Черусти  и далее на трассу, она имеет своё название Р-480. Это сделано для безопасности, одни снижаются, другие набирают высоту.

 - Да всё продумано, иначе нельзя, авиация дело не шуточное, размышляет он вслух.

 - А вот объясни, мне, задаёт он следующий вопрос, - почему  все большие самолёты имеют стреловидность, похожие друг на друга, а конструкторы у них разные? Да и скорость у них, как мне известно, 850-900 км/ час, тоже одинаковая.

 И я стараюсь доходчиво объяснить, что летят они рядом со звуковой скоростью, и про число «М», и про стреловидность крыла. Поясняю, что будет, если обтекание крыла воздушным потоком будет равно скорости звука или больше, самолёт будет, просто не управляем. Поэтому законы аэродинамики диктуют форму самолёта, крыла и потому они так похожи. Для больших скоростей, больше скорости звука, нужны другие профили крыла, двигатели и так далее и вообще полёты на сверхзвуковых  самолетах нерентабельны. Да и сэкономленное время в полёте не компенсируется временем, затраченным на земле на поездку до аэропорта и от аэропорта. Это доказано полётами на Ту-144 и Конкорде.

 Ким любопытный и внимательный слушатель, и я с удовольствием отвечаю на его вопросы.

 - Слушай Леонид, продолжает он, всё, что ты рассказал, нужно запомнить и осмыслить и что бы под старость не забыть, да и день приближается к вечеру. А когда пилотам делать нечего, а мы уже за столом. Ты только посмотри вокруг, какая благодать, какая красота – восхищается Ким.