Голубые дороги

Матери его именем называют своих детей, в каждом областном городе Советского Союза есть улица Юрия Гагарина.

Родной город космонавта, Гжатск, принял имя первооткрывателя звездных путей.

Люди не забудут подвиг Колумба Вселенной.

Есть упоение в бою

Летом 1974 года летчика–космонавта СССР, дважды Героя Советского Союза, генерал–майора авиации Георгия Тимофеевича Берегового поздравляли с избранием депутатом Верховного Совета СССР.

Каждый раз он вставал и сосредоточенно–деловито отвечал:

 — Спасибо.

Или торжественно рапортовал:

 — Служу Советскому Союзу.

Собранность, деловитость, тактичность — это от армии. Ведь более тридцати лет он в ее боевых и активных рядах. А может быть, это от профессии: испытательной, космической. Она проникает в душу, сознание, психологию. Пороки дорого стоят: забывчивость — блужданием, недисциплинированность — гибелью.

Нет, все эти положительные качества от воспитанности, ответственности, устремленности.

Однажды его попросили рассказать о себе.

 — Рассказать о себе? — смущенно улыбаясь, обратился он к присутствующим. — А что же я могу о себе рассказать? Жизнь как жизнь. Ничего особенного. Учился, воевал, испытывал самолеты, а теперь вот в космонавтах состою.

 — Георгий Тимофеевич, вы что-нибудь о полете в космос.

 — О нем уже столько написано, что нового добавить нечего.

 — Тогда об испытательной работе.

 — А что, если я вам о войне расскажу, а? Здесь присутствуют товарищи из Чехословакии. Я воевал в небе их страны, принимал участие в освобождении ее от фашистов. Можно?

 — Только, чур, что-нибудь поинтереснее.

 — Принимаю. Что-нибудь интересное? Слушайте.

Георгий Тимофеевич встал, вышел из-за стола, расстегнул тужурку, освободил руки для широких движений, склонил голову влево и долгим задумчивым взглядом посмотрел в пол.

 — Ну, вот, — сказал он, наконец, окончательно, видимо, вспомнив эпизод, который хотел рассказать. — Было это в мае 1945 года. Не помню точно село, где мы создали свой временный грунтовой аэродром. Хотя в Европе была уже победа, в Чехословакии еще не наступил мир. Недобитые фашистские подразделения прятались в лесах, руинах, нападали на мирных жителей. В один из дней фашисты открыли артиллерийский беспорядочный огонь, по. нашему аэродрому, стремясь уничтожить летчиков, самолеты, взрыхлить взлетно–посадочную полосу.

Гитлеровцы стреляли из укрытия, а затем тут же меняли свое местонахождение. Найти их было трудно. Нам стрелять беспорядочно нельзя: кругом мирные, беззащитные жители. Возникла сложная ситуация: вроде объявлено о победе, а мира нет. Значит, война не окончена. Получили мы приказ: найти эти кочующие бандитские группы гитлеровцев и уничтожить их. День летаем, второй, третий — не можем найти. Днем они прячутся, ночью нападают на селения и города. Чехословацкие товарищи просят помочь. Да мы и сами хорошо понимаем, что надо, но как?..

И вот однажды сидим мы в землянке, над картой маракуем, входит к нам группа мальчишек: человек пять-шесть. Волнуются, сбивчиво рассказывают, что знают они, откуда фашисты стреляют. И что на колокольне местного костела спрятался их наводчик, корректировщик. Получалось просто детективная история. Мы не знаем, мальчишки знают. Переспрашиваем, уточняем и выясняем, что уже много дней они следят за движением боевой техники. Свои дозорные посты они установили на всех дорогах в радиусе десяти километров. Ну и ну! Вояки! Ведем ребят обедать, а в это время один экипаж посылаем на разведку в тот самый район, который указали ребята. Ребята-то голодные, а сами едят плохо, волнуются: а что, если они ошиблись? Вернулся разведчик, сел, вылез летчик из самолета и бегом в столовую. Сердитый на вид. Кое-кто подумал: не нашел фашистов там.

 — Кто из вас указал на этот район? — спросил он напугавшихся ребят.

Молчат, жмутся друг к другу, аппетит, конечно, совсем у них пропал. И вдруг встает один такой остроносый, в коричневой вельветовой куртке и храбро, уверенный в себе, говорит:

 — Я сказал!

Летчик бросается к нему, обнимает его.

 — Молодец, ты точно указал район. Вот тебе на память от нас всех сувенир, авиационный компас. Новенький. Ох как он мне нужен! Но отдаю тебе. Иди правильным курсом.

Мальчишка смотрит в смотровое стекло компаса, на плавающую картушку, а сам уже еле верит, нет, не подарку, который получил, а тому, что точно они указали район скопления фашистов, что не успели гитлеровцы изменить место своего сосредоточения и скоро их там уничтожат.

Через час с фашистами было покончено, и больше они не терроризировали наших чехословацких товарищей.

 — Ну, а что с мальчиком?

 — Не знаю.

 — А как его звали?

 — Зденек! — раздался голос с шестого ряда. — Зденек Хладик! — повторил он.

Георгий Тимофеевич рассеянно улыбнулся, не придавая серьезного значения догадкам. Ох уж эти досужие на домыслы люди! Поднял глаза и увидел стоящего майора чехословацкой Народной армии. Невысокий мужчина с напряженным лицом смотрел в упор на Берегового. Космонавт вспомнил, что он когда-то видел эти темные, упрямые глаза.

 — Как его звали? — тихо спросил Береговой, о чем-то смутно догадываясь.