Голубые дороги

Неудачи продолжали преследовать Стаффорда. Старт «Джемини-9» состоялся лишь 3 июня. И когда все тревоги, казалось, были позади, а пилотируемый Томасом корабль почти вплотную приблизился к стыковочной мишени, стало ясно, что запланированная программа не может быть выполнена: носовой обтекатель от аппарата не отделился. От стыковки пришлось отказаться.

26 мая 1969 года Т. Стаффорд, Д. Янг и Ю. Сернан успешно совершили полет к Луне. Во время полета были выполнены все операции, за исключением посадки на Луну. Но и этот рейс Стаффорда не был лишен волнений. Находясь на низкой селеноцентрической орбите, астронавты имитировали взлет с Луны. Неожиданно в момент, когда произошло отделение посадочной ступени, взлетная кабина начала кувыркаться. В эти решающие секунды находчивость и мужество Стаффорда помогли избежать больших неприятностей. Он взял управление на себя и стабилизировал полет кабины.

Потом мы узнаем, что неудачи преследовали Стаффорда и при возвращении на Землю после выполнения международной программы ЭПАС.

Томас Стаффорд оптимист. Улыбка редко покидает его крупное лицо. Он искренне заражается смехом от шуток своего коллеги. Леонов поражал Стаффорда работоспособностью, умением владеть собой, переделывать в день кучу дел. Леонов тоже оптимист, он писал картины, когда уставал на тренировках. Писал много и, как находил Томас, хорошо. Он рисовал на листке бумаги и, если вдруг его творения исчезали, не обижался, а добродушно говорил: «Взяли, значит, нравится».

Он писал книги, когда считал, что наполнен мыслями, которые интересны читателю. У него 10 книг. И все это он делал легко, уверенно, увлеченно. Стаффорд оказывал Леонову все знаки внимания, был предупредителен, заботлив, тактичен. Члены его экипажа Вэнс Бранд и Дональд Слейтон были постоянно, круглые сутки рядом, также внимательные и работоспособные.

Итак, взаимопонимание налаживалось. Космонавты американские и русские пришлись друг другу по душе, они хотели летать вместе.

Этому радовались сторонники международных контактов, люди хорошо понимающие и научное и политическое значение совместных исследований в космосе.

Американская печать стала ареной борьбы за мнение простого американца.

«Каждый доллар, вложенный США в исследование космоса за последние десять лет, принес сегодня четыре доллара», — писали одни газеты.

«Одна минута пребывания на орбите Джона Гленна (первого астронавта США) стоила 1 миллион 680 тысяч долларов!» — кричали другие газеты.

«Каждая секунда пребывания на Луне обходится налогоплательщикам в 30 тыс. долларов», — возмущались противники ЭПАС.

«Затраты американского Национального управления по аэронавтике и исследованиям космического пространства в 3 раза меньше затрат американцев на спиртные напитки, в 2 раза меньше затрат на табачные изделия, меньше затрат на пари и тотализаторы…» — констатировали другие.

Впереди была встреча в Америке. Рабочий день со–гласован обоюдно: работать по 10–12 часов в сутки. Отдых лишь в воскресенье.

Технический барьер преодолевался легче, чем языковый.

«В космосе мы будем говорить по–русски, а они по-английски, — объяснил Стаффорд сенаторам. — Так мы будем лучше понимать друг друга. Поверьте мне, господа, учить русский язык с моим оклахомским акцентом было так трудно».

При согласовании программ для отдыха Стаффорд просил принять предложение — посетить его дом. Ответная учтивость. Томас потом скажет: «Встреча с советскими коллегами продляет занятия русским языком, практикум, что ли. И потом Алексей — такой прекрасный парень. Он похож на Гагарина».

У Стаффорда скромный небольшой дом с гаражом. Том охотно показывает дом, свои многочисленные сувениры, в том числе и московские подарки, представляет жену Фэй, дочерей. Фэй гостеприимна и радушно просит устраиваться. Встречи с советскими космонавтами в этом доме были неоднократны, и ей они доставили удовольствие. Пока готовятся угощения — смешанная русская и американская кухня, Том с гордостью показывает редкий набор ружей многих стран. В тот вечер в его коллекции появилось великолепное русское ружье.

Непременное условие вечера — говорить как в полете: советские космонавты — на английском, американские — на русском. Алексей Леонов предложил краткий терминологический словарь: «очень окэй», «пора обедать», «стыковка выполнена». Том поддержал идею и просил учесть его вклад в это международное дело: «наливай», «привет, Союз», «перекур на обед»…

Валерий Кубасов очаровывал хозяев своей молчаливостью, редкими и точными фразами. Математик виден с полета. Фразы ложились точно, как швы его космической сварки.

В середине обеда заговорили о войне. Ее помнили все, а Дональд Слейтон особенно хорошо — он участник войны. Алексей Леонов рассказал об Иване Никитиче Кожедубе. Этого выдающегося летчика хорошо знали в США. Национальная гордость России — стал гордостью стран антигитлеровской коалиции.