Голубые дороги

Это новый политический маневр, это большой стратегический ход. Коммунисты расширяют свое влияние, захватывают провинцию за провинцией, требуют усиления в ЦИКе Гоминдана. Конгресс ответил на вопрос — кто власть?.. В будущей борьбе могут пригодиться и японцы. Правда, многие настаивают вести войну до победы. Но Чан знает, что делать. Война — это политика. Сун был политиком — стал военным. Чан, военный, политиком становится поневоле.

Он приказывает в кинотеатрах перед демонстрацией фильма показывать портрет Суна. Люди не глупые. Скоро они увидят живого Суна, им является Чан!

В Китае много политических партий и группировок. Среди отдельных партий сильно прояпонское настроение. Но есть и настроенные антияпонски. Поддерживать никого нельзя: их надо натравить друг на друга. Он поддержит сильную партию, но только тогда, когда она победит. И снова отвлекающий маневр: Чан приказывает расстрелять командующего войсками провинции Шаньдун и генерала Хань Фу–цю за связь с японской армией. Большая птица не кормится зернышками! Так говорили предки.

Теперь в указе гения нуждается армия, а гений — Чан. Военный министр Хо Ин–цин верный ему человек. С русскими не общается, скрытен, хитер. Если сторонники русских победят, он уберет его. Ему нужны такие, неопределенные, люди! Вне политики, вне армии. Да, Хо не занимается армией, ему нравится снабжать ее: там есть чем поживиться. Чан доволен собой. Через десять минут после беседы с Хо объявляется о решении созвать Совет обороны. На совете Чан скажет:

 — Страна разрушена. У нас нет промышленности. Для победы нам необходимо увеличить армию, приобрести военную технику…

Слова и дела Чана не расходятся.

Он просит Дратвина получить соответствующую санкцию, все наставления и инструкции ВВС СССР перевести на китайский язык. Через посла СССР в Китае Луганец-Орельского Чан направляет письмо Сталину и Ворошилову с просьбой о дополнительной поставке вооружения, он просит срочно дать 60 истребителей.

В Китае объявляется всенародный сбор средств на укрепление армии. Жена Сун Ят–сена продает свой дом за 50 тысяч долларов и вносит всю сумму. Чан не ожидал этого. Он взбешен. Сун Цин–лин преподносит личные вещи доктора бойцам Красной Армии, открыто признает марксизм. Чан устраивает на нее гонение (погорячился!). Народ встает на ее защиту. А через несколько лет она станет заместителем председателя Китайской Народной Республики, членом Всемирного Совета Мира, лауреатом международной Ленинской премии «За укрепление мира между народами».

Чан, наделав ошибок в политике, снова возвращается к военным вопросам. Необходимо закупить за рубежом 1200 самолетов, 600 — в СССР. О них широко подать в печати, остальные 600 в других странах. Пусть это будет Америка, фирма «Белянка» уже предложила 200.

Чан жаждет военных действий, боевых подвигов.

На встрече с советскими волонтерами он объявляет о том, что в китайской армии сформировано двадцать новых дивизий. Война, заявляет Чан, превратила Китай в современное государство, при мирном развитии для которого потребовались бы десятилетия. Война, нужна война!

Неприятельские самолеты не появлялись над аэродромом. Уже много дней было тихо. Летчики, молодые и нетерпеливые ребята, с утра располагались у пруда на краю аэродрома и с тоской глядели на сигнальную мачту, от всей души желая, чтобы на ней сию же минуту взвился сигнальный флаг…

Сигнал как будто вырывается из‑под земли, разметывается по всему аэродрому:

 — Тревога!

В ту же минуту звено капитана Губенко оторвалось от земли. Еще шумела, бурно кружилась по траве вода, расхлестанная машинами, а три самолета уже разрезали облака.

Из‑за туч выскользнули шесть вражеских машин. Начался бой. Антон «прицелился» к хвосту вражеского самолета. Извернувшись, противник делает отчаянную попытку ринуться в лобовую атаку, но вдруг замирает. Губенко длинной очередью прошил самолет, и вражеская машина с задранными колесами падает «а землю…

В воздух поднимается звено Кравченко, так как в небе неожиданно появилась целая армада самолетов противника. Тридцать против семи советских!

В ту же секунду, когда сбитый самолет упал на землю, Кравченко увидел пять истребителей, которые заходили ему в хвост. И тут он заметил Антона, который спешил на помощь. В одно мгновение Губенко вознесся над вражеской пятеркой, зашел в тыл — и пятерка рассыпалась. Путь свободен! Капитан Губенко выручил друга, но сам тотчас попал под яростный огонь.

Кравченко ринулся к другу, но было поздно: с перевернутыми вверх колесами машина падала. Губенко прыгнул. Едва раскрылся парашют, три вражеских самолета открыли по нему огонь.

С ревом, словно предостерегая врагов, самолет Кравченко бросился в атаку. Между тем Антон, подтянув стропы, камнем падал на землю. Кравченко кружил над ним, стрелял из пулеметов, не подпуская врага. Когда капитан оказался на земле, самолет Кравченко взвился в небо…