Голубые Крылья (СИ)

Я посмотрела на него. Микель держал за руку Эрену, которая все еще была белой от страха. Только сейчас мне удалось внимательно присмотреться к лицу старосты, и заметить, как со лба течет маленькая капля пота. Он понимает, что все рассчитал, но все равно не может сдержать волнение, потому что я единственная, кто может его поймать. Не имея возможности убить Эрену, которая знала о преступлении, он вынудил ее дать ложные показания, но почему она согласилась? Микель угрожал убийством? Вряд ли, ведь сейчас она в безопасности, а значит, боится чего-то другого…

Кажется, мне теперь понятно, что сейчас происходит. Отныне очень важно не допустить ошибки и спасти последнюю жизнь, которой угрожает опасность. Я подозвала Микеля и Карделя к себе, не подавая вида, что знаю правду.

— Микель, я просила тебя проследить не только за Эреной, но и ее дочерью. Где она?

Мой вопрос его удивил.

— Она… она осталась дома. К чему ей находится здесь, госпожа? Это же невинный ребенок, который ничего не знает.

На мгновение я поймала на себе взгляд Эрены. Она очень медленно повела головой сверху-вниз.

— Кардель, ты останешься здесь и проследишь за обстановкой, — приказала я. — Мы с Микелем пойдем за девочкой.

— Но зачем…

— Хочу с ней поговорить, — соврала я.

У Микеля не осталось выбора, а потому пришлось идти со мной. Возможно, он догадывается что я начала его подозревать, а потому сейчас главное дать ему все основания думать, что ситуация под контролем. Рядом не было ни моих советников, ни дозорных, а значит есть все шансы, что мне придется остаться одной против целой группы.

Когда Микель впервые встретился на моем пути, у него имелось копье, что означает наличие охотника в его семье, либо среди близких знакомых. В первом временном разрыве он не присутствовал на главной площади, несмотря на наличие там остальных старост. Во второй же реальности этот человек также отсутствовал в нашей группе, когда мы нашли тело Эрены в ее собственном доме. Неужели он самолично лишал людей жизни, избавляясь даже от опасных свидетелей? Внутри начал вскипать гнев, ведь если это так, то по вине этого человека город опустился бы в настоящий хаос, и неизвестно как много могло бы быть пострадавших. Лишь очередное удивительное проявление моих скрытых способностей позволило повлиять на ситуацию…

Мы пришли к дому Эрены. Староста услужливо открыл дверь, пропуская меня вперед. Я пошла у него поводу и ступила внутрь. Мои догадки подтвердились почти сразу — сзади послышался звук закрытия двери, а в грудь вонзилось копье. Спереди появился сообщник, которым оказался большой и крепкий мужчина с лысиной и шрамом, который в другой реальности подрался с Карделем, избив его до крови. В руках он держал лук, направленный прямо на меня.

— Простите госпожа, — произнес стоящий сзади Микель. — Но ваше правление закончено.

— Но зачем? — спросила я.

— Очень жаль, но я не могу рисковать, ведь вы могли догадаться о моем замысле. Впрочем, так даже лучше, у вас получилось сделать много полезного для города, но бразды правления мы заберем обратно.

— Точно, господин Микель, с этой треклятой колдуньей мы утратили почти всю долю власти, — добавил сообщник.

— Так вот оно что, — догадалась я. — Значит, вам хорошо жилось до моего прихода, когда имелась возможность запугивать людей насилием?

— Ну-ну, будьте проще, госпожа, — усмехнулся Микель. — Человеческая жизнь, это выживание, и слабым нужно развиваться, чтобы стать сильными. Под вашим руководством в нашем народе останется много слабаков, и со временем их будет все больше. И ради чего все это? Чтобы кто-то мог убирать листики с дороги или следить за входами в лагерь ночью? Нет уж, спасибо, такие нахлебники нам не нужны.

— Но почему вы убили пятерых невинных людей? — спросила я, но потом быстро спохватилась. — Постойте, неужели…

— Потому что это слабаки, которые выполняли самую безобидную работу, да еще и оставались недовольными, — взбесился лысый.

Так вот оно что… Эти люди просто привыкли к суровому и трудному образу жизни, где сильные имеют больше власти, а слабые едва сводят концы с концами, прислуживая более могущественным товарищам. Поначалу мне легко удалось влиться в такую систему путем подчинения других применением силы, и народ принял меня как сильного покровителя, но после, я попросту начала менять общество, находя каждому занятие и место, и при этом не выделяя кого-либо. Равенство, которое зародилось с моим приходом к власти ударило по гордости таких людей, как Микель, и они решили начать действовать.

— Заканчивай уже с ней, — сказал сообщник.

Микель провернул копье и резко вынул его, толкнув меня на пол, а после провел еще один проникающий удар. Я замерла и старалась не шевелиться, так как еще не знала, где находится девочка.

— Где эта малявка? — спросил Микель.

— Внизу, она без сознания. Что будем с ней делать?

— Скажем, что эта совсем свихнулась, — староста грубо пнул меня. — И скрутила девочке шею, а мы в порыве самозащиты убили ее.

— Думаешь, поверят?

— Может, советники встанут на ее сторону, от них тоже нужно будет избавиться.