Голубые Крылья (СИ)

Она нахмурилась и смотрела на меня вызывающе, без капли страха и сожаления о сказанном. Это вызывало легкую злость, но внутри разгорался сильный интерес к этому семейству из-за увиденных изделий, а потому я пошла на уступки.

— Сегодня я закрою на это глаза, но в следующий раз не потерплю такой наглости, — ответила я, и на мгновение показалось, что лицо собеседницы слегка смягчилось.

— Что тебе нужно?

— Я впервые вижу такую необычную мастерскую, чья она?

— Вообще-то моя.

У меня чуть не отвисла челюсть.

— Ты? Не может быть, для таких изделий наверняка нужны непревзойденные навыки.

Она усмехнулась.

— Когда целыми днями сидишь дома, приходится искать себе занятие. Тем более брат и отец всегда приносят домой интересные материалы.

— У тебя неплохо получается, с таким талантом тебя ждет большое будущее.

Ромалин опустила голову, из-за чего ее темные волосы закрыли верхнюю половину лица.

— Какой смысл от будущего, пока у власти находится кто-то вроде тебя. Моего брата казнили, а мою семью возненавидели почти все жители. Теперь я не более чем изгой, с которым общаются исключительно по делу. И все это — твоя вина.

— Твой брат совершил кражу, и мне необходимо было его наказать, чтобы подобное не повторилось.

— Тогда почему ты не казнила меня?! — резко вскрикнула она. — Я просила… нет, умоляла тебя простить моих братьев и позволить мне взять наказание на себя. Но нет, ты и твои проклятые советники проигнорировали мои слова. Ты… ты… как же я тебя ненавижу! Однажды, ты обязательно поплатишься за то, что сделала!

Мне стало немного не по себе, но все же я не отступила от своей позиции.

— Неважно, из-за кого они совершили преступление. Это была кража, и если у вашей семьи имелись проблемы, вы всегда могли обсудить это с…

— С кем? С Хаароном? Этот старик не прислушивается к просьбам народа и плевать ему на чужие проблемы. Его интересует лишь выполненная в срок работа. Мы пришли к нему, сказали, что у нас двое больных на семейство из пятерых человек, нам не хватает еды и воды, а моим братьям приходится работать в полтора раза больше. И знаешь, что прозвучало в ответ? У нас всех непростые времена, работайте больше! А на следующий день моего отца назначают дозорным в склад, и он видит, как много у нас припасов, и сколько из них этот твой Хаарон забирает себе.

Она тяжело дышала, схватившись левой рукой за грудь. Ее лицо источало гнев и ненависть, но темные пятна под глазами говорили о бессоннице, а одышка об усталости, что негативно сказывалось на слабом организме.

— Почему же вы не обратились лично ко мне?

— Наш староста пытался донести проблему, но его проигнорировали, а когда мой отец обратился к тебе напрямую, ты сказала решать вопрос с Хаароном, а у тебя итак много дел. В те времен до тебя было почти невозможно достучатся.

Выходит, я и правда оставила без внимания людей, нуждавшихся в помощи. В нашем городе много жителей, и большинство хотят иметь больше, чем им достается. Возможно, тогда мне показалось что это один из тех случаев, и Хаарон сможет рассудить все по справедливости.

В тот момент в глубине души я понимала, что это моя ошибка, но не готова была признать это открыто.

— Ты слишком молода чтобы понять, насколько важна система. Сегодня я могу пощадить нарушителей порядка, а завтра все воспользуются этим и повторят. Пока у тебя нет полного осознания важности этой ситуации, ты не можешь судить меня и других.

Между нами наступило кратковременное молчание. Казалось, Ромалин несколько раз пыталась подобрать нужные слова, но высказаться решилась лишь с третьей попытки.

— Ответь, почему… почему именно тебе повезло заполучить такое могущество? Почему тебе не страшны никакие болезни? Почему тебе дарованы такие долгие годы жизни, которые дают попросту неограниченные возможности? Как ты этого добилась?

На ее раскрасневшемся лице потекла слеза, которую она быстро смахнула. В этот раз к списку эмоций девушки добавилась сильная обида.

— Это не дар, Ромалин. Я проклятая, и никому не пожелаю своей судьбы.

— Может это просто дар, которым ты не можешь воспользоваться, — выпалила она. — Будь я такой как ты, никогда в жизни не застряла бы в этой дыре…

— Может, бессмертие и лишает тебя физических страданий, но заменяет их чем-то более серьезным и страшным. Время и неограниченные возможности о которых ты говоришь это не более чем вечная мука, вынуждающая раз за разом наблюдать за смертью близких людей.

Она снова замолчала и оперлась о стену, а после согнулась наполовину и присела. Я тем временем положила на место переломанный лук, и взяла целый, тот что вызвал у меня наибольшее восхищение за счет кривоватой формы и вспомогательного прицела.

— Где ты научилась делать такое оружие? Никогда прежде не видела луки со столь сильными изгибами.

Несмотря на обиду моей собеседницы, мне все же хотелось больше узнать о столь необычном таланте.

— Научилась в городе, когда еще имелись друзья, — грубовато ответила она, в очередной раз напоминая о болезненном для нее случае. — Нравится? Забирай, и уходи, оставь меня в покое. Одну.