Голубые Крылья (СИ)

— Вы останетесь на казнь девчонки?

— Нет, я уйду прямо сейчас, не хочу на это смотреть.

— В таком случае, прощайте, Рэвери.

Он покинул мой дом. Я же взяла сумку из шкур, в которой уже лежали кое-какие припасы, а также лук, подаренный Ромалин. Мне доводилось общаться с ней наедине рядом с клеткой пару часов назад. Как оказалось, родственники плененной ушли в момент пропажи Виза. Девушка захотела довести свою месть до конца в одиночку, осознавая даже то, что это будет стоить ей жизни, а потому не захотела подвергать опасности последних близких людей. Ее брат, который желал отомстить за своего родича, далеко не сразу согласился с таким решением, но в итоге уступил, поверив в силу своей сестры. Не знаю, где они сейчас, но, вероятно, уже довольно далеко, и искать их смысла почти нет.

Какой вывод я могу извлечь из этой истории? В очередной раз приходится убеждаться, какой бедой для меня заканчивается привязанность к другим людям, но, может, именно эти чувства заставляют меня оставаться человеком?

После всего произошедшего, я еще могу успокоить хаос в своей душе.

Не знаю, правильное ли решение я сейчас принимаю, но почему-то внутренний голос требовал от меня именно этого. Двое стражников охраняли клетку, и им было очень трудно отказаться от моего предложения пойти поспать пару часов до казни, в то время как я останусь здесь вместо них. Бракс сидел, опершись об стенку, и его лицо выражало высшую степень обреченности, в то время как Ромалин просто безразлично смотрела в землю, не выражая никаких эмоций. И лишь когда мой голос донесся до них сверху, они подняли головы.

— Г-госпожа, — скулил Бракс. — Госпожа, прошу, отпустите меня, я ведь сделал все, о чем вы просили.

— Ты подлый предатель, — бросила Ромалин. — Трус, готовый сдать кого угодно ради собственной жизни. Сиди молча и прими свою участь.

— Твою судьбу решит новый правитель, — сказала я.

— Новый правитель?

Я сдвинула заграждающую дощечку и открыла клетку Ромалин, поманив ее к себе.

— Что ты делаешь? — удивленно спросила она.

— Забираю тебя отсюда.

Она нахмурилась, а Бракс не сводил с нас шокированного взгляда. Немного подумав, пленница поднялась и вышла наружу. Я схватила ее за руку и повела как можно дальше, к выходу из города. В это время должны меняться дозорные, и у нас будет пара минут, чтобы проскочить наружу. Тем не менее, даже преодолев крайнюю черту города, мы не сбавили темп и продолжили легким бегом двигаться дальше. Ромалин такой темп давался с большим трудом, и было слышно, как громко она дышит, но, несмотря на это, девушка держалась, ни разу не пожаловавшись. Прервался наш спринт лишь на подходе к реке.

— Что это значит? — спросила Ромалин, отдышавшись. — Хочешь прикончить меня лично, утопив в воде?

Я отпустила ее руку.

— Ты сможешь найти свою родню?

— Что? Издеваешься? Чтобы я тебя к ним привела? Не дождешься.

— Ромалин, я тебя ненавижу, и не стану этого скрывать. Но даже мне хватает ума признать, что во всем произошедшем исключительно моя вина. Всю ночь меня не покидали мысли о произошедшем и попытки понять, как в такой ситуации поступить правильно, но постепенно пришло осознание того, что твоя казнь не принесет покой в мою душу.

— И ты решила попытаться искупить свою вину отпустив меня? — она рассмеялась. — Я прямо-таки мечтала о жизни в дикой природе, спасибо.

— Всяко лучше, чем просто умереть, да и своим ты наверняка нужна, разве нет? — поинтересовалась я.

Она ответила не сразу, начав при этом копаться в складках своей одежды и вытащив оттуда клык какого-то животного.

— Вообще-то предполагалось, что если меня поймают, то, вероятнее всего, бросят в тюрьму, а потому мой брат заранее намеренно провинился, чтобы спрятать там клык и дозу змеиного яда. К тому же именно я придумала деревянные решетки, а потому мне ничего не стоило предпринять попытку выбраться.

— Но ты этого не сделала…

— Совершив последнее убийство, я думала, что выберусь и отправлюсь за последним советником, но постепенно начала переосмысливать свои действия. Меня поглотили сомнения, особенно после твоих слов. Это странно, ведь я понимала, что моя жизнь и так разрушена, но в какой-то момент пришло осознание, что все могло повернуться иначе.

— Ты без особого труда могла бы стать значимой фигурой в Рандервиле, с твоим талантом и расчетливостью, — сказала я. — Но осознание этого факта пришло слишком поздно.

— Да, верно, — вздохнула она. — Больше всего я хотела подавить ненависть и отчаяние, которые пожирали меня изнутри, и казалось, что только попытка заставить тебя страдать принесет покой, но это мнение оказалось ошибочным. Я до сих пор страдаю, наверное, даже сильнее чем раньше. Это словно тупик, без возможности повернуть назад.

Немного помолчав, она добавила:

— Если уж ты хочешь меня отпустить, то я хочу еще раз увидеть свой дом. Пойдем вместе?