Голубые мустанги

- Ну, шагай! Где твой дом? И без всяких там шуточек!

Исмат не торопясь повернулся в сторону камышовых зарослей и раздумчиво пошел было к ним, поддерживаемый двумя ангелами-хранителями. Но тут один из колхозных холуев, прислуживающий при конторе, подбежал к ним.

- Сюда идите, сюда! Идите за мной, я покажу, где он живет...

Холида-хан умерла в ту же зиму, и ее похоронили сердобольные соседи. Славный чистый домик Исмат-джана колхозный председатель велел использовать под склад, с дрянной улыбочкой сказав при этом:

- А если Исмат-бек вернется, мы ему заплатим за аренду помещения.

 Исмат в ту же осень заразился в тесном и сыром бараке чахоткой. К весне в исхудавшем и бледном, харкающем кровью туберкулезнике нельзя было узнать прежнего, здорового и красивого мужчину. Больных среди рабочих было множество. Их никак не лечили, потому что руководство стройки боялось показывать в своей отчетности такое огромное количество чахоточных. Этих несчастных сгоняли в отдельные бараки, кормили их в последнюю очередь, потому что из-за своего слабосилия они не могли выполнять в полном объеме дневного задания. По причине той же их слабосильности охрана, сформированная в основном из людей, прошедших школу ГУЛАГа, потешалась над "доходягами", издевалась над ними, избивала и унижала. Остальная же масса рабочих, пока еще здоровая, поощряла эти издевательства, потому что туберкулезников не любила и считала их опасными соседями.

Светлым майским днем, нагрузив дополна тачку своего напарника цвета поджаренной муки землей, Исмат вытер платком лоб, окинул взглядом окоем котлована, поднял лопату и, собрав все свои теперь небольшие силы, с размаху рассек череп стоящему рядом особо ненавистному охраннику. Первая же пуля попала ему в середину лба, но он успел вспомнить тот миг, когда держал в объятиях свою любимую девушку. И успел подумать, как счастлив был он в этой жизни.

Глава 30

Голубые мустанги каждый вечер спускались на скрытые за горным кряжем лужайки, чтобы утром подняться за скалы, нависшие над Алупкой. Сине-прозрачные в сумерках, прозрачно-голубые в лучах низкого утреннего Солнца, они почти беззвучно мчались, едва приминая траву, - будто ветер оставил свой след.

- Тесно им становится в горах Крыма, - хмуро говорил Старый Лесник, проживающий в хижине за горой Ай-Петри…

 КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ