Голубые шинели

Снова встретились мы поздно вечером. Я был в своей излюбленной форме для опасных вылазок — в обычном спортивном костюме. И еще у меня с собой было очень простенькое приспособление. Для изготовления бомбы мне понадобился лишь пейджер и узкая полоска пластиката. Пейджер я купил в простом московском магазине всего-то за двести долларов, уже подключенный. А вот пластикат, верный профессиональной выучке, я на всякий случай прихватил из Бельгии с собой, он был спрятан у меня под обшивкой дипломата. Учитывая, что я шел как VIP, то есть без досмотра, я практически не рисковал. Единственной реальной проблемой было подобраться к бане. Ведь если мой расчет верен, и генерал отмечает там со своими дружками-бандитами прибытие груза, то там вокруг бани должны быть как минимум три-четыре джипа с головорезами из охраны. Но, впрочем, я и не такие полосы препятствий преодолевал.

Мы почти уже доехали до Одинцово, как я попросил Володю притормозить.

— Все, жди меня здесь, — сказал я, — дальше ехать опасно. Сделай вид, что устал и уснул за рулем.

— Ты еще поучи меня жить, — пробурчал Володя, — давай, иди, с богом.

И я быстро скользнул в лесную чащу. Память не подвела меня — я точно определил место. Прячась за деревьями, я видел, что из трубы банного домика шел дым, светились окна, и вокруг бани, как я и предполагал, стояло несколько машин с охраной. Что ж — все в сборе — это удача. Я постоял еще какое-то время, приглядываясь к парням в джипах. Видимо, они сидели тут недавно, потому что еще активно суетились возле своих машин, перекуривали, болтали о чем-то. Потом им видимо надоел это обычный треп, да и прохладно стало на ветру, и они разошлись по своим машинам. Я оценил дисциплину в бандитской группировке — ребята из охраны не пили, это говорило о том, что требования к ним были серьезные. Ну что ж — и я не пацан уже. Выждав достаточное время и убедившись, что бдительность охранников несколько ослабла, и они просто режутся по машинам в карты, я быстрыми перебежками подобрался к одной из стен домика, где располагалась баня, и быстро прикрепил к ней заготовленную бомбочку — пейджер, обернутый пластикатом. Пейджер должен был сыграть роль детонатора. Вот и все. Теперь — быстрее к Володе. Не теряя времени, я прежним путем, никем не замеченный, вернулся к ожидавшей меня машине.

Володя недовольно проскрипел:

— Ну, где ты там шлялся, заставляешь меня волноваться.

— Все в порядке, — коротко ответил я, — погнали.

Мы въехали в Москву по Можайке и, остановившись у первого же телефона-автомата, послали сообщение на пейджер:

— Абоненту 23–26. Здравствуй и прощай. Без подписи.

Оператор пейджинговой станции еще раз повторила наш текст и, убедившись, что все правильно, заверила нас:

— Ваше сообщение отправлено.

Мы замерли, выжидающе глядя друг на друга. Несколько мгновений ничего не было слышно. Я даже испугался, вдруг что-то не так. Может, какая-то ошибка вкралась в мои расчеты, но тут мы услышали, как где-то далеко что-то шарахнуло, взрыв был такой силы, что даже стоя в Москве, недалеко от поста ГАИ, мы слышали его отголоски.

— Ну вот и все, — сказал Володя, — поехали. Результаты узнаем завтра из оперативной сводки.

На следующее утро меня разбудил звонок Станислава Ивановича.

— Спите, коллега? — задорно спросил он, — а у нас тут всякие случайности случаются.

— Да ну, — изумился я, — никак генерал погорел?

— Не погорел, а сгорел. В натуральном смысле слова, — задумчиво ответил Станислав Иванович, — а как вы догадались?

— Да я сон видел, у меня, знаете, сны бывают вещие. Один сгорел-то или с компанией?

— С компанией, — мрачно ответил подполковник, — никуда не уходи. Сейчас буду.

Он ворвался в мой номер буквально через пятнадцать минут после разговора.

— Ты что, — зашипел он, — ты тут самодеятельностью занимаешься?

— Ты о чем, коллега? — лениво потягиваясь спросил я.

— Да какой ты к черту бельгиец, — зашипел подполковник, — ты меня за идиота держишь? Да я сыщиком был, когда у тебя еще молоко на губах не обсохло!

— Не ругайся, коллега, — остановил его я, — я тебе тут хвосты подчищаю, а ты недоволен. Ты вот теперь наркотики со складов воинской части в Апрелевке изыми.

— А откуда ты знаешь про Апрелевку — ты же уехал от нас раньше чем мы туда добрались, — подозрительно спросил Станислав Иванович.

— Знаешь что, ты кончай на меня сквозь прищур смотреть, я тебе коллега и гражданин Бельгии, суперагент Интерпола, понятно, и я вместе с тобой делаю общее дело. А если где-то перестарался — так это только кажется, — я с трудом сдержал себя, чтобы не рассказать ему все.

Но я и так сказал ему больше, чем надо и он, кажется, это понял.

— Ну что ж, коллега, — подчеркивая последнее слово сквозь зубы произнес подполковник, — я, конечно, тебе за помощь благодарен, и квалификацию твою уважаю. Но совет мой тебе — ты у нас тут в гостях не засиживайся, а то ведь…

— Понял, — отрезал я, — скажи, неделя у меня есть?

— Неделя? — оторопел подполковник. — А хрена ж тебе тут неделю делать?

— Меня друг погибший просил одну деревеньку проведать, — уклончиво ответил я, — и я ему на смертном одре обещал.