Голубыми дорогами мира

– Садитесь в этот ряд, там сидят участники соревнований, – сказал мне один из членов жюри, в очках и с бородкой. – Мы вас позовем.

– Хорошо.

И я сел на отведенное мне место. В зале было довольно шумно. Зрители накачивались пивом, а кое кто прямо из горлышка пил напитки покрепче. Я молча наблюдал зал и жюри, сидевшее лицом к залу на небольшой и невысокой сцене. Слышался смех, разговоры. Со мной в одном ряду сидели человек пять-шесть, это были участники соревнований. Один из них выделялся мощной фигурой и лицом отчаянного плута, пьяницы и бандита. Про таких один из моих друзей говорил, что ему бы при Сталине за морду дали бы 15 лет, я, вспомнив это, внутренне посмеялся. В жюри члены перебрасывали друг другу какие-то бумажки, о чем-то негромко спорили. Шла обычная подготовка к действию.

Один из членов жюри, сильно смахивающий на суслика и белку одновременно, с торчащими впереди двумя зубами, как это бывает у грызунов, поднял руку. Зал затих.

– Джентльмены, мы собрались здесь чтобы посоревноваться в сквернословии. Если кто-то против этого действия, то может покинуть нас. Присутствие абсолютно добровольное и мы никого не принуждаем. Я вижу леди среди нас. Я бы не хотел, чтобы она слышала то, что мы будем здесь произносить и очень советую ей уйти.

– Почеши свой голый зад разбитой бутылкой, а можешь поиметь секс с краснозадой макакой – сказала в ответ леди. Зал грохнул. «Суслик» видимо не впервые слышал такое и был абсолютно спокоен.

– Итак, приступаем. Первым заявку подал Энтони Брюс. Энтони, прошу.

В зале встал и направился к сцене рыжий верзила, в плечах шириной метра два и с кулаками с мою голову. Он прошел на сцену.

– Ну, скажите, пожалуйста, ваш шедевр – сказал «суслик».

Верзила немного задумался и выпалил:

– Засунь в зад ежа и при этом не испускай газы – выдал верзила.

Зал захохотал, раздались выкрики «Браво, Энтони!». Раздались аплодисменты. Энтони пошел в зал и сел на свое место.

– Следующий подал заявку Герольд Смит. Прошу, Герольд – сказал «суслик».

К сцене пошел ничем не выделяющийся парень лет тридцати. Вышел на сцену, перемнулся с ноги на ногу. «Суслик» ободряюще улыбнулся:

– Давайте, Герольд, начинайте.

– Cекс по-папуасски, – и добавил такое, от чего и у пьяного боцмана свернулись бы уши.

Здесь зал уже взорвался, стоял хохот, раздавались выкрики. «Герольд, это что-то новое, возьмем на вооружение», – хохотал зал, девица, которая «леди», визжала.

Герольд пошел в зал, самодовольно улыбаясь.

– Следующий подал заявку Мыкола Звездовски, это наш гость из Канады, – Прошу вас, Мыкола – пригласил «суслик».

В зале встал и пошел к сцене среднего роста худой и тонкий мужчина под сорок. Вышел на сцену, оглядел зал.

– Слушаем вас, Мыкола – пригласил «суслик».

Мыкола немного подумал. Затем выдал:

– …. Называется шутка турецкого султана в гареме…

Я не могу приводить здесь то, что сказал Мыкола, ни одна цензура это не пропустит.

Зал взвыл, раздался свист, крики, аплодисменты, посыпались из зала предложения выпить. Леди уже не только визжала и подпрыгивала, она плевалась и грозила Мыколе кулаком. Мыкола выпить не отказался и по пути к своему месту раза четыре приложился к горлышкам бутылок с виски. Впереди меня было еще с десяток человек. Я не буду приводить то, что они выдавали на сцене. Так себе, среднее, что можно и на улице услышать. Я сидел слушал и ждал. И вот «суслик» взглянул на меня.

– Следующий Ник Ванин, из СССР. Прошу, Ник – «суслик» сделал широкий жест.

Я встал и пошел на сцену. В зале кое-кто меня знал и знал мое мастерство в мате. Раздались крики: «Ник, выдай! Про корову»! «Ник, про пьяного боцмана, первое место обеспечено»! – кричали из зала. Я поднаторел в мате давно, попав на флот и наслушавшись мастеров этого «литературного» феномена. Многое записывал, запоминал. Потом даже старые боцманы приходили ко мне с бутылкой водки и просили разучить несколько «моментов», как они выражались.

– Я очень уважаю желающих услышать от меня мои перлы. Но я не хочу повторяться. Поэтому я выдам вам кое-что свеженькое.

– Давай, Ник! Давай! Здорово!

Я сказал свою фразу. Сперва я подумал, что залу не понравилось. Зал стих и молчал. Так продолжалось с минуту – полторы. И вдруг затянувшуюся тишину взорвал рев, свист, топанье ногами, один из присутствующих разорвал на себе рубашку. Несколько человек бросились в восторге ко мне на сцену, но присутствующие секюрити и члены жюри остановили их. Зал неистовствовал, бесновался, прыгал, свистел, улюлюкал. «Суслик» выпучил глаза и у него был вид задыхающегося. Один из членов жюри встав и упершись головой о стол, качал нею и, икая, хохотал. Храбрая девица, которая леди, визганула так, что даже у меня уши заложило, а затем выскочила из зала, как ошпаренная. Кто-то влепил в спину ей кожурой банана. Люди смотрели друг на друга, хлопали друг друга по плечам, смеялись и повторяли слова из моей фразы. В зале кричали: «Ник, еще что-нибудь!»