Голые деньги. Откровенная книга о финансовой системе

Очевидного или окончательного ответа на вопрос, почему Банк Японии не принял более решительных мер, у нас нет. По иронии судьбы, глава Банка Японии Масааки Сиракава учился в Чикагском университете и посещал лекции Милтона Фридмана. Так вот, на посту управляющего банком Сиракава утверждал, что предположение Фридмана о том, что если в экономику влить достаточно денег, цены непременно будут расти, «опровергнуто фактами». Сиракава и многие другие высшие должностные лица Банка Японии весьма скептически относились к идее, что кредитно-денежная политика может эффективно работать в условиях сильного давления дефляционных экономических сил, в частности при сокращении численности населения, медленном росте производительности труда и усилении конкуренции со стороны Китая и других быстрорастущих азиатских держав. В 2011 году в интервью Wall Street Journal Сиракава упорно защищал реакцию Банка Японии на проблемы, порожденные лопнувшими пузырями, и наотрез отказывался признать хотя бы одну ошибку руководства банка[421].

Справедливости ради должен сказать, что даже Пол Волкер, который вдохновил нас на фантазию о Человеке — Борце с Инфляцией, сомневался в том, что центральный банк Японии способен повысить цены. В 2011 году я спросил Волкера, что бы произошло, если бы Банк Японии попытался сделать нечто противоположное тому, что сам Волкер сделал в США в начале 1980-х — нацелился на 4-процентную инфляцию, используя мощь своего авторитета. «У них бы не получилось», — ответил экономист. Разнообразные силы, толкавшие цены вниз, были чересчур сильны[422]. Дело в том, что даже если не принимать во внимание экономические факторы, Банк Японии обычно не слишком преуспевал в плане «авторитетности». Чтобы цены действительно перестали снижаться, необходимо в этом убедить народ. (В Зимбабве, например, люди были абсолютно уверены, что цены растут.) Руководство Банка Японии время от времени подавало народу сигналы о том, что дефляция не всегда плоха. Кеннет Каттнер вспоминает одну речь 2000 года тогдашнего управляющего Банка Японии Масару Хаями, в которой он «рассуждал о том, что дефляция для Японии выгодна или как минимум полезна, и решительно выступал против политических мер, направленных на борьбу с ней»[423].

Как ни странно, многие опасались, что агрессивная кредитно-денежная политика «перегреет» ситуацию. Я вспоминаю, как, приехав в Японию в начале 2000-х, спросил одного из членов палаты представителей (нижняя палата японского парламента), почему страна не начала активнее печатать деньги. И он пояснил, что гиперинфляция, разразившаяся после Второй мировой войны, породила в стране сильный страх перед безответственной кредитно-денежной политикой. То же самое, кстати, относится к Германии (об этом мы поговорим в следующей главе). В свою очередь, некоторых японских политиков, в частности консерваторов от экономики, беспокоило, что поддержка экономики с помощью монетарных стимулов завуалирует потребность в более структурных экономических реформах. Тот же аргумент, к слову сказать, выдвигался и в США в связи с тем, что ФРС после кризиса 2008 года в течение длительного периода времени удерживала ставки на низком уровне. Между тем примиряющим всех объяснением японского бездействия может быть тот простой факт, что японская экономика никогда не переживала сильный сердечный приступ, который заставил бы ее принимать любые меры, только бы добиться нужной реакции пациента. Болезнь Японии больше походила на артрит, постепенно изнуряющий и ослабляющий больного, но оставляющий ему способность довольно долго вести относительно нормальный образ жизни.

В конце концов терпение японских политиков лопнуло. В 2010 году группа законодателей от правящей Демократической партии Японии объединилась в так называемую Антидефляционную лигу. В течение последующего года Лига существенно разрослась, включив в себя почти четверть представителей нижней палаты парламента. Один из лидеров группы демонстративно поставил управляющему центрального банка Сиракаве «двойку» за усилия в области монетарной политики[424]. К 2012 году ситуация порядком надоела и избирателям. В декабре того же года твердым парламентским большинством на пост премьер-министра был избран Синдзо Абэ — с четкой задачей положить конец экономическому недомоганию страны. Абэ предложил три «экономические стрелы»: усиление налогово-бюджетного стимулирования, чтобы сдвинуть буксующую экономику с мертвой точки; мощный монетарный импульс, чтобы положить конец дефляции; и структурные реформы с целью повышения долгосрочной эффективности экономики[425].

В Японии эту экономическую политику окрестили абэномикой.

Человек — борец с дефляцией