Голые деньги. Откровенная книга о финансовой системе

На момент первого посещения Обамой Китай владел примерно 800 миллиардами долларов в казначейских долговых обязательствах США. Сегодня эта сумма приближается к 1,3 триллиона долларов. Китай — крупнейший иностранный кредитор американского правительства[493]. А в зависимости от крупного кредитора много весьма существенных недостатков (спросите об этом греческое правительство). Если кто-то регулярно дает вам в долг, он может использовать это финансирование в качестве рычага давления. Например, разве американская зависимость от китайского кредитования не может быть (теоретически) применена как дипломатическое оружие в областях наших давних разногласий, таких как права человека на Тайване или контроль над Южно-Китайским морем? Впрочем, как однажды заметил Джон Мейнард Кейнс, «если вы должны своему менеджеру в банке тысячу фунтов, вы в его милости. Если вы должны ему миллион фунтов, он в вашей милости». А если вы должны ему 1,3 триллиона долларов, так он практически ваш пленный, о чем и заявляли некоторые китайские чиновники[494]. Америка может зависеть от Китая в плане новых кредитов, но и Китай зависит от Америки, которая задолжала ему свыше триллиона долларов[495]. В 2013 году, когда Конгресс уперся в бюджетный тупик и республиканцы угрожали не поднимать потолок госдолга, что технически могло привести к дефолту по ряду государственных задолженностей США, китайское правительство отреагировало чрезвычайно резко. Заявление, опубликованное тогда официальным национальным информационным агентством Xinhua, звучало так, будто его составлял истеричный подросток. В нем содержался призыв к замене доллара в качестве мировой резервной валюты (необязательно на юань — на что угодно!) и «деамериканизации мира». Тогдашний заголовок New York Times описывает более широкую картину событий: «Увидевший угрозу своим деньгам Китай “наезжает” на США»[496].

Две страны сцепились в странных объятиях, оказались заблокированы в нездоровой взаимозависимости, описанной в цитате в начале главы. Для Китая характерно огромное активное сальдо торгового баланса, страна продавала на мировом рынке намного больше, чем покупала. А Соединенные Штаты Америки — крупнейший рынок для китайского экспорта, в результате чего китайские компании накопили огромные запасы американских долларов[497]. Если бы эти доллары тратились в основном на американские товары и услуги, продолжать эту главу не было бы смысла. В этом случае китайский экспорт в США был бы приблизительно равен американскому экспорту в Китай. В сущности, именно так работает торговля: происходит равноценный обмен тем, что имеет примерно эквивалентную стоимость. В итоге выигрывают обе стороны, потому что предпочитают то, что получают, тому, что отдают. Просто как дети в школьной столовой: чипсы обмениваются на шоколадное печенье — и все расходятся, довольно улыбаясь[498].

Но американо-китайские торговые отношения не сбалансированны; китайский экспорт в Америку не компенсируется экспортом через Тихий океан в обратном направлении. По сути, в данном случае дал сбой обычный механизм, смягчающий торговые дисбалансы. В нормальных условиях китайские компании, накопившие излишки долларов, конвертировали бы их в юани и тратили на родине. Если в Китае хронический профицит торгового баланса — страна продает в Америку больше товаров, чем Америка в Китай, — то на валютном рынке намного больше компаний, которые хотят продавать доллары за юани, чем наоборот. А что происходит, когда у мясника больше свиных отбивных, чем нужно его клиентам? Он снижает цену до тех пор, пока потребители, привлеченные выгодой, не раскупят все мясо в холодильнике. В случае с американо-китайскими торговыми отношениями роль отбивных играют излишки долларовой массы. Таким образом, фирмы, продающие доллары за юани, снижают свои цены до тех пор, пока у них не заберут весь товар. А ценой в данном случае, понятно, является обменный курс доллара на юань. Это, по сути, самокорректирующийся механизм. По мере удешевления доллара по отношению к юаню американский экспорт в Китай тоже становится дешевле; китайский же экспорт в США, напротив, дорожает, и это изменение относительных цен автоматически исправляет исходный торговый дисбаланс. Как мы уже говорили, плавающие обменные курсы наделены потенциалом корректировать торговые дисбалансы.