Голые деньги. Откровенная книга о финансовой системе

Стоимость континентальных денег быстро снижалась по вполне логичной причине: их количество увеличивалось по сравнению с доступными товарами и услугами[246]. Англичане, отлично разбиравшиеся в экономике финансов военного времени, пытались победить революционеров тем же оружием, которым много позже нацисты хотели победить самих британцев — стратегическим фальшивомонетничеством. В январе 1776 года британцы, контролировавшие Нью-Йорк, позволили своим судам встать на якорь в гавани города. На одном из этих кораблей под названием Phoenix было сорок четыре пушки на палубе и еще более мощное оружие в трюмах — печатный станок[247]. К кампании активно привлекали англичан: они распространяли фальшивые континентальные деньги во всех колониях. По плану, сильная инфляция должна была разрушить механизм военного финансирования революционеров. Для облегчения хождения поддельных банкнот британцы даже размещали рекламу в нью-йоркских газетах, предлагая путешественникам, направлявшимся в колонии, неограниченное количество фальшивок — им требовалось только заплатить за бумагу, на которой подделки были напечатаны[248]^, [249]. Все это безумное печатание денег — и англичанами и колонистами — привело к вполне предсказуемым последствиям. В какой-то момент Джордж Вашингтон жаловался одному из отцов — основателей США Джону Джею: «На вагон денег уже не купить и вагона провизии»[250].

Континентальной армии удавалось выклянчивать, занимать и красть средства достаточно долго, чтобы в конце концов одолеть англичан[251]. Я говорю это в буквальном смысле: они выпрашивали деньги у иностранных государств, заимствовали на внутреннем рынке и злодейски отнимали частную собственность. Когда в 1787 году делегаты собрались в Филадельфии для разработки проекта конституции, денежный хаос колониального периода все еще оставался приоритетной проблемой. Конституция США, в частности, запрещает штатам чеканить монеты или эмитировать векселя. Согласно статье 1, право «чеканить монету, регулировать ее ценность и ценность иностранной монеты, устанавливать единицы мер и весов» имеет только американский Конгресс[252]. То, как именно он должен осуществлять это право, служит темой горячих дебатов вот уже целых 250 лет — и, скорее всего, они продолжатся и в будущем.

Первый банк США

Конгресс вскоре воспользовался предоставленным ему правом, приняв в 1792 году Закон о чеканке монет[253]. Им санкционировалось строительство первого федерального здания, Монетного двора США, в Филадельфии[254]. Александр Гамильтон, первый секретарь Казначейства, постановил, что монеты будут чеканиться из золота и серебра и опять же деноминироваться в долларах. Это значит, что любой человек мог принести золотые или серебряные слитки на монетный двор и взамен бесплатно получить монеты. Количество золота и серебра в долларе было зафиксировано[255]: десятидолларовая золотая монета содержала 17,5 грамма золота, а серебряный доллар — 27 граммов серебра. Понятно, что этот «биметаллический» стандарт фиксировал также стоимость золота и серебра относительно друг друга (15 к 1). В таком биметаллическом режиме финансовая система США работала большую часть XIX века[256].

Между тем тогдашний министр финансов США Гамильтон считал, что молодой стране недостает адекватной финансовой инфраструктуры. Денежной массы не хватало для удовлетворения потребностей растущей экономики[257]. Да и правительству нужно было где-то заимствовать средства. Гамильтон предложил создать национальный банк, который будет находиться преимущественно в частной собственности (государство будет владеть пятой частью акций), но право на ведение дел ему будет предоставлять федеральное правительство (то есть выдавать лицензию). Банк будет способствовать удовлетворению основных повседневных финансовых потребностей: предоставлять займы правительству (и принимать у него вклады), выдавать кредиты торговцам и фермерам, эмитировать банкноты для увеличения предложения денег[258]. На аналогичной модели в 1694 году был основан Банк Англии.