Голые мозги, кафельный прилавок

Вышеизложенное было теоретической частью: в нее ничто еще не поступило извне. Это только фактурные обстоятельства, элементы, неизбежные для задания пространства действия. В начале всегда обязательна скука описаний – дело было там-то, а там – вот так-то: «В начале июля, в чрезвычайно жаркое время, под вечер, один молодой человек вышел из своей каморки, которую нанимал от жильцов в С-м переулке, на улицу и медленно, как бы в нерешимости, отправился к К-ну мосту… » Или: «В конце ноября, в оттепель, часов в девять утра, поезд Петербургско-Варшавской железной дороги на всех парах подходил к Петербургу. Было так сыро и туманно, что насилу рассвело; в десяти шагах, вправо и влево от дороги, трудно было разглядеть хоть что-нибудь из окон вагона…» В нынешнем, пока еще – несмотря на Пять углов – невнятном пространстве предыдущие рассуждения должны были исходно загрузить чувства, требуемые для восприятия последующего. Да, тут такими штуками были некоторые мысли. Но что поделать, окончание всего прежнего на свете – это же серьезно. А как же не окончание всего предыдущего, когда Du sollst dir kein Bild machen и т. п.?

Но я на Пяти углах, а как можно сочинять переносную и раскладную церковь (улавливатель, преобразователь и излучатель; или хотя бы только излучатель) в этих окрестностях, когда они забиты множеством моих частных смыслов, в том числе метафизических? Смотри куда угодно! Хоть в сторону Владимирской, раз тыщу там был, не меньше. В сторону Рубинштейна – и там тоже. В следующий створ – Ломоносова, а дальше Фонтанка с мостом на ул. Росси, кто не знает. Вперед – опять-таки Загородный, а я теперь возле Театра эстрады с джазом, который все такой же, что и лет 30 назад (Голощекин, Графова, стандарты на скрипочке плюс медные духовые, белая манишка, бабочка, концертные платья). Налево Разъезжая, вот уж тоже новость. Если пойти по ней, то там налево бы оказалась, понятно, Б. Московская, которая быстро выводит к Кузнечному и метро, пусть даже за перекрестком с Разъезжей она теперь стилистически искажена и уже даже несколько другой город. Словом, в предыдущих вариантах жизни это место покрывало все мои запросы на вожделения, страсти, ну и на метафизику тоже. Мало того, тут жили два друга на расстоянии доползти за пять минут. А чуть дальше уже и Марата, а там и Пушкинская, а если в сторону Владимирской, то Литейный; так все и расходилось в разные стороны с полным охватом всего города, который сам собой закрывал все мои необходимости в веществе У.

Предыдущая жизнь там вполне длилась, легко дотягивалась оттуда сюда, в 11 июня 2015-го. Ощутив это, тут же размножаешься, оказываясь одновременно во всех точках города, где что-либо делал, причем с людьми, по большей части все еще живущими тут. Ну где-то они здесь, заняты своими делами. А еще и вид из окна: дома, троллейбусы, машины, парфюмерия «Скарлетт», «Магия сумок», кафе «Хванчкара» чуть левее, вывеска «МЕХА» на втором этаже почти прямо напротив, тоже чуть левее. Тут не было и не могло быть ничего нового, да и зачем, когда и так хорошо. Но надо все-таки придумать что-нибудь еще. Вообще, на свете же интересно: меняются поколения, и каждое в своей рамке (сказки, мультфильмы, песенки, события, чемпионы, то да се, некий комплект). Лента движется, поступают следующие поколения со своими комплектами, сначала малозаметными, а потом именно они станут массовыми, и никакой преемственности, никто ее ни к чему не прикрутит. Некому это делать, требуются какие-то спецремонтники, а откуда им взяться? Предыдущие обмякают в своих комплектах или же имитируют заинтересованность в новизне, но невпопад, ни к чему им. А у новых людей в головах чисто новые картинки, восхитительно как это устроено. И все думают, что они всегда прежние.

Это был как саундчек перед началом: теперь я примусь становиться точкой, складывающей все свои размерности в ноль. Остаются город, улица, три полосы Загородного из центра, одна в сторону центра (для общественного транспорта). Они шумят, приятно. Дома тут с вывесками, почему-то строго группирующимися: в сторону Владимирской Загородный забит обувными. Не по какому-то ценовому принципу – тут дорогое, здесь дешевое, а вперемешку. Обувной «Калевала», «Немецкая обувь», «Саламандер», еще что-то обувное с зелено-белой вывеской, как у Сбербанка, а имеет ли нулевая точка желания? Ну пока они себя не предъявляют, хотя сам этот вопрос и возник. В целом же в психике теперь доминировало одобрение всего подряд, в том числе и любых чьих-либо желаний, которые могли бы привести в эти магазины, например.