Голые

Алекс был слишком умен и прекрасно понимал мои чувства, однако спорить не стал. Он лишь настоял на том, чтобы опять поцеловать меня. Потом проводил к двери и еще раз остановил поцелуем, уже на самом пороге.

– Во сколько ты завтра уезжаешь?

– Рано утром. Мне нужно быть в аэропорту в шесть.

– Я отвезу тебя, – предложила я. – Тогда тебе не придется бросать там свою машину.

– Ты не должна этого делать. Но – хорошо, договорились, – улыбнулся он.

И снова поцеловал меня.

– Должно быть, с моей стороны это и есть настоящая любовь – встать ради тебя ни свет ни заря. Ты ведь знаешь это, правда?

– Знаю, – кивнул Алекс.

Когда Алекс уехал, у меня вдруг образовалось много времени. Я использовала его с толком, занимаясь уборкой своей квартиры и работой в студии. Я пахала на полную смену в «Фото Фолкс» каждый день и умудрилась втиснуть в свой напряженный график несколько частных фотосессий – точно так же, как и пару заданий по рекламным кампаниям. Местные проекты оплачивались не слишком хорошо, но это все-таки было лучше, чем ничего, и я поклялась вложить каждый заработанный цент в свое дело. Вот так: жить, чтобы работать, работать, чтобы жить.

А еще я наверстывала упущенное в чтении. Одолела несколько романов, но главным образом – научно-популярную литературу. «Как быть евреем». «Иудаизм для «чайников». И еще несколько других, нерелигиозных книг о принципах консервативного иудаизма.

Мне казалось, что это был некий компромисс, нечто между ничем и… всем.

Я думала, что начинаю постигать религию – постепенно, шаг за шагом. Не внезапно, не сразу – впрочем, что в этом мире происходит сразу, кроме, возможно, любви? И кстати, даже на осознание своих собственных чувств нужно время.

Я скучала по Алексу.

Не только по его губам и рукам или этому прекрасному, восхитительному члену. Не только по его ехидной улыбке и манере говорить смешные вещи с невозмутимым видом. И не только по тому, как он говорил это свое «черт» – без раздражения, выражая в одном только слове множество чувств и эмоций.

Я скучала по тому, как он тихонько стучал в дверь моей ванной перед тем, как войти, хотя меня никогда не смутило бы его невольное вторжение. Скучала и по тому, как он останавливался у полки в магазине, чтобы взять мороженое, которое я любила. И по тому, что он не забывал забрать почту – и никогда, никогда не вскрывал мою корреспонденцию, хотя я, вероятно, вряд ли смогла бы удержаться от искушения на его месте. Я скучала и по мелким деталям, связанным с Алексом, и по нему самому, целиком.

Он не звонил, но время от времени присылал мне довольно откровенные, сексуальные сообщения. Не каждый день. Но и не редко.

– Что-то ты плохо справляешься, – заметила Сара, взглянув на сэндвич с тунцом, который я купила в пиццерии J & S Pizza, расположенной вниз по улице.

– Что?

– Сама посмотри. – Она показала на мою тарелку. – Ты почти ничего не ешь.

Я погладила себя по животу:

– Спасибо, я и так нагрузилась печеньем.

Сара засмеялась:

– Рада, что кто-то с ними расправился! Я напекла так много противней печенья с арахисовой пастой, что теперь меня воротит от одного его запаха!

– Да, ничего хорошего из этого не вышло, – отозвалась я, и сама толком не зная, о чем именно говорю: о кулинарных подвигах подруги или ее личной жизни.

Сара пожала плечами:

– Возможно. Но это уже не важно. Все кончено. Даже до того, как началось.

Я ощутила резкий укол совести. В последнее время я была так поглощена Алексом, что мы с Сарой пересекались не так часто, как раньше. Подруга не жаловалась, не заставляла меня чувствовать себя виноватой, и я была спокойна, зная, что она занята своими собственными делами – Сара была не из тех, кто будет сидеть сложа руки. Я чувствовала себя еще более виноватой за то, что не замечала, как она ни разу не упрекнула меня в невнимании.

– Я его знаю?

– Нет. Черт, я и сама едва его знаю. – Сара собрала пальцем крошки своего сэндвича и отправила их в рот. – Переходим к чипсам.

Я подбросила ей небольшой пакет, который забрала из пиццерии вместе с сэндвичами. Изучив пакет, Сара покачала головой и бросила его на стол.

– Свинина, – констатировала она.

– Нет! – Я схватила пакет и посмотрела сама. – Какого черта? Кто, скажи на милость, продолжает делать чипсы на свином сале?

– «Бабушка Утц», – засмеялась Сара. – А что насчет остальных чипсов? С солью и уксусом должны подойти.

Я протянула ей другой пакетик, изучая его в своей руке.

– Извини. Мне стоило сразу проверить.

– Ты не должна заботиться о том, чтобы еда, которую я кладу в свой рот, не отправила меня прямиком в ад. – Сара открыла пакет с чипсами и засмеялась. – Если бы я, конечно, верила в существование ада.

Я отложила в сторону чипсы, приготовленные на свином сале, – я не придерживалась кашрута, но знала о его законах достаточно много, чтобы внезапно почувствовать отвращение к неподобающей пище.

– Моя мать обязательно обратила бы на это внимание. Она тоже вышла бы из себя, вручи я ей случайно этот пакет.

Сара тактично фыркнула: