Читаем Голый человек полностью

Наиболее консервативные слои турецкого общества глубоко озабочены таким развитием событий, и один возмущенный отец даже приковал сына к кровати на три дня, дабы положить конец его танцевальной карьере. Теперь все зависит от того, насколько сильным окажется в будущем влияние турецких поборников соблюдения исламских норм.

Мужской пупок вызывает гораздо меньший интерес, нежели женский. Женскому пупку зачастую придается эротическое значение, поскольку он ассоциируется с сексуальным отверстием, расположенным ниже. Мужской пупок, лишенный этого символизма, редко, если такое происходит вообще, рассматривается в качестве эротичной части мужского тела. Он представляет интерес только с религиозной точки зрения: имел ли Адам пупок? Если имел, не означает ли это, что пупок был и у Творца, ведь Он создал Адама по своему образу и подобию? А если Бог имеет пупок, кто тогда был Его матерью? По мнению многих людей, подобные вопросы низводят религию до уровня дискуссии на малопристойную тему. Интересную версию предложили мусульмане. Когда Аллах сотворил первого человека, дьявол в ярости плюнул в него, и его слюна попала в центр живота. Слюна дьявола могла причинить человеку серьезные повреждения, но Аллах быстро собрал ее, предотвратив несчастье. Тем не менее на животе человека осталась небольшая вмятинка – это и есть пупок.

Буддисты подолгу созерцают свой пупок, но эта необычная медитация вовсе не предусматривает углубление в себя, как может показаться на первый взгляд. Для них пупок является не маленькой вмятинкой, а символическим центром Вселенной, поэтому концентрация внимания на нем – это концентрация внимания не на себе, а на всем сущем.

Философ Фридрих Ницше имел свою собственную точку зрения по поводу того, кто кому подобен: «Благодаря желудку человек никогда не спутает себя с Богом». Другими словами, живот представляет собой вульгарный мешок для еды, то есть является полной противоположностью всему духовному. Эта западная символика противоречит восточной, согласно которой живот является средоточием жизни. В Японии живот рассматривается как центр тела, поэтому харакири – ритуальное самоубийство самураев – совершалось путем вспарывания живота острым мечом. Харакири так и переводится с японского языка – «разрезание живота». Это настолько неэффективный и болезненный способ уйти из жизни, что он требует присутствия ассистента, который должен тут же обезглавить самоубийцу, дабы избавить его от мучений.

Число связанных с животом жестов невелико. Мы иногда обхватываем свое чрево руками, когда чувствуем, что со стороны оппонента исходит угроза. Руки в данном случае играют роль барьера. Этот жест означает следующее: «Я защищаюсь от возможного нападения». Он является вариантом более традиционного жеста, когда руки скрещиваются на груди. Все подобные защитные жесты свидетельствуют о душевном дискомфорте. Однако объятие собственного живота может быть связано и с тем, что кто-то съел много недозрелых яблок и у него просто болит живот.

Существует несколько символических жестов, связанных с животом. Самый распространенный из них – поглаживание живота после обильного приема пищи, указывающее на то, что человек наелся, что называется, до отвала. Есть также местные жесты, свидетельствующие о противоположном: «Я голоден». В Италии это ритмичные движения взад и вперед обращенной вниз прямой ладонью, которая словно разрезает живот. В Латинской Америке это сильно прижатые к животу кулаки и открытый рот, что символизирует муки голода. Во многих других странах это сжатие живота ладонью и совершаемые ею круговые движения, которые означают, что необходимо унять боль, вызываемую пустотой желудка.

Последний жест можно легко спутать с поглаживанием живота сверху вниз, практикуемым в Центральной Европе. Это послание гласит: «Я рад, что тебе не повезло» или, конкретнее, «У меня от смеха болит живот».

Во Франции распространен жест, предусматривающий режущее движение прямой обращенной вверх ладони поперек живота слева направо. Он означает: «С меня хватит!»

Прикосновение к животу другого человека, как правило, является табу из-за его близости к зоне гениталий, хотя два закадычных друга могут, сидя за бутылкой, похлопывать друг друга по этой части тела, шутливо комментируя прибавление в весе. За пределами борцовского зала единственным местом, где мужской живот может вступать в более или менее продолжительный контакт с телом другого человека, в данном случае женщины, является танцпол. Первым танцем, предусматривающим соприкосновение животами, был вальс. Сегодня этот танец представляется устаревшим, но когда в 1812 году его впервые увидела английская публика, он подвергся резким нападкам как крайне неприличный: «Скверна проникла в бальный зал. Близость партнеров делает этот танец вульгарным и непристойным… они напоминают своего рода сиамских близнецов… Это зрелище для зоологического сада, но не для бального зала».

Перейти на страницу:

Похожие книги

1991. Хроника войны в Персидском заливе
1991. Хроника войны в Персидском заливе

Книга американского военного историка Ричарда С. Лаури посвящена операции «Буря в пустыне», которую международная военная коалиция блестяще провела против войск Саддама Хусейна в январе – феврале 1991 г. Этот конфликт стал первой большой войной современности, а ее планирование и проведение по сей день является своего рода эталоном масштабных боевых действий эпохи профессиональных западных армий и новейших военных технологий. Опираясь на многочисленные источники, включая рассказы участников событий, автор подробно и вместе с тем живо описывает боевые действия сторон, причем особое внимание он уделяет наземной фазе войны – наступлению коалиционных войск, приведшему к изгнанию иракских оккупантов из Кувейта и поражению армии Саддама Хусейна.Работа Лаури будет интересна не только специалистам, профессионально изучающим историю «Первой войны в Заливе», но и всем любителям, интересующимся вооруженными конфликтами нашего времени.

Ричард С. Лаури

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Прочая справочная литература / Военная документалистика / Прочая документальная литература
Масштаб. Универсальные законы роста, инноваций, устойчивости и темпов жизни организмов, городов, экономических систем и компаний
Масштаб. Универсальные законы роста, инноваций, устойчивости и темпов жизни организмов, городов, экономических систем и компаний

Жизненными циклами всего на свете – от растений и животных до городов, в которых мы живем, – управляют универсальные скрытые законы. Об этих законах – законах масштабирования – рассказывает один из самых авторитетных ученых нашего времени, чьи исследования совершили переворот в науке. «Эта книга – об объединенной и объединяющей системе концепций, которая позволила бы подступиться к некоторым из крупнейших задач и вопросов, над которыми мы бьемся сегодня, от стремительной урбанизации, роста населения и глобальной устойчивости до понимания природы рака, обмена веществ и причин старения и смерти. О замечательном сходстве между принципами действия городов, компаний и наших собственных тел и о том, почему все они представляют собой вариации одной общей темы, а их организация, структура и динамика с поразительной систематичностью проявляют сходные черты. Общим для всех них является то, что все они, будь то молекулы, клетки или люди, – чрезвычайно сложные системы, состоящие из огромного числа индивидуальных компонентов, взаимосвязанных, взаимодействующих и развивающихся с использованием сетевых структур, существующих на нескольких разных пространственных и временных масштабах…» Джеффри Уэст

Джеффри Уэст

Деловая литература / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Финансы и бизнес
ГУЛАГ
ГУЛАГ

Книга Энн Эпплбаум – это не только полная, основанная на архивных документах и воспоминаниях очевидцев, история советской лагерной системы в развитии, от момента создания в 1918‑м до середины восьмидесятых. Не менее тщательно, чем хронологию и географию ГУЛАГа, автор пытается восстановить логику палачей и жертв, понять, что заставляло убивать и что помогало выжить. Эпплбаум дает слово прошедшим через лагеря русским и американцам, полякам и евреям, коммунистам и антикоммунистам, и их свидетельства складываются в картину, невероятную по цельности и силе воздействия. Это подробнейшее описание мира зоны с ее законами и негласными правилами, особым языком и иерархией. "ГУЛАГ" Энн Эпплбаум удостоен Пулитцеровской премии и переведен на десятки языков.

Энн Аппельбаум

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература