Гомеостаз (СИ)

И что она собиралась с этим делать? Спровоцировать её на открытый конфликт и устроить дуэль? Мия затруднялась сказать, насколько далеко находился Грюм: то ли в общем зале, то ли вообще на улице. Вдруг ей потребуется помощь? А он ей в принципе поверит, если она первая полезет к Алекто? Уж не считая того, что это будет жуткий скандал в принципе.

Кэрроу явно не проявляла никакого интереса к ней, занимаясь своими делами, так что разумнее было отсидеться в углу и избежать драки. По крайней мере, не напрашиваться на неё самой. Сколько таких замечательных людей она может встретить, просто погуляв по Косой чуть подольше? На каждого теперь бросаться? Детишек же в Хогвартсе она как-то терпела, так и тут уж как-нибудь переживет внезапную вспышку кровожадности.

Мия уже сняла мантию, когда примеряла новые, так что сейчас взялась сразу за пуговицы на рубашке. С другой стороны, вдруг Кэрроу знает её в лицо? Мало ли что, возможно за её голову, условно, все же назначена награда среди Пожирателей, а отомстить за Джагсона объявлено делом чести. Смешно, но, с оговорками, возможно. И если они столкнутся нос к носу в общем зале или на выходе, может сложиться ещё более неприятная ситуация. Лучше перестраховаться. Снизить её шансы на успех, к примеру.

Она вытащила палочку из кармана юбки и опять высунула нос наружу. Алекто и не поймет, в чем дело, по крайней мере, не сразу. Они с братцем не отличались остротой ума, а с таким проклятием, авторским, Северуса, которое он ещё, собственно, даже не изобрел, никто в этом мире не сталкивался. Конечно, это было немного подло, бить вот так исподтишка, но Мия проигнорировала свои моральные принципы, сосредоточилась и направила палочку на неплотно закрытый занавес напротив.

Штора, её, не чужая, резко всколыхнулась, кто-то толкнул её внутрь, хватая за руки, и прижал к стене.

— Какого черта вы творите, Фицрой? — Аластор был, видимо, немного зол, хоть и пытался говорить как можно тише.

Вообще-то Грюм вмешался совершенно справедливо, учитывая, что он был, во-первых, аврором, так что должен был предотвращать преступления по определению. А, во-вторых, защищал её даже в этом случае — она нехило подставлялась, выкидывая такие номера. Но Мия все равно недовольно скривилась, не сумев выплеснуть свою агрессию.

— Развлекаю вас, естественно. Вы же наверняка надеялись, что сегодня произойдет что-то интересное, — как можно более ядовитее отозвалась она.

И прислушалась. Занавес уже висел неподвижно, снаружи не раздавалось ни звука, их маневры не привлекли внимание Кэрроу. Грюм тоже молчал.

— Как вы обошли Гоменум ревелио? — Мия попыталась сместить акценты.

Он проигнорировал вопрос. Но пальцы почему-то как будто даже сильнее стиснули её запястья. А ведь она до сих пор его совершенно не видела, словно к ней прижимался даже не призрак, а пустое место.

— Аластор?

Мия поняла, что он наклонился к ней, и дернулась, натыкаясь носом на его щеку. До неё дошло, и она почувствовала смущение. В груди что-то сжалось, дыхание перехватило. Он уже целовал её, совсем, вроде, недавно, но ощущения были немного другие. Тогда она просто позволяла ему прикасаться к себе, замерев, ничего не понимая. А сейчас будто бы сама приглашающе разомкнула губы.

Конечно, Грюм сразу же проявил инициативу, врываясь в её рот, страстно, напористо. Он явно очень этого желал и сейчас, дорвавшись, хотел получить все в полном объеме. Затылок уперся в стену, она непроизвольно застонала, чувствуя его жар, и возбуждение, и щетину на подбородке, и все эти запахи. Снаружи донеслись отрывки спокойного разговора. Возможно, Алекто переговаривалась с мадам Малкин — голос Пожирательницы она совсем не помнила. Да и не сильно прислушивалась, охваченная эмоциями.

Ей стоило вновь оттолкнуть его. Она же так логично рассуждала, что это совершенно лишнее в их ситуации. И вообще сам Грюм был слишком навязчив в своем интересе. Сейчас она даже приличную сцену устроить ему не могла, он подловил её в крайне неудобный для скандалов момент. Такое давление было абсолютно недопустимо в личных взаимоотношениях. И все же…

Даже ласки Аластора как будто соответствовали его суровому аврорскому образу. Приятно, но несколько грубо. Он ослабил захват, и теперь его большие пальцы гладили её раскрытые ладони. Колено оказалось между ног, и вряд ли он сделал это, чтобы надежнее зафиксировать нарушительницу общественного порядка в пространстве. Мия опять протяжно выдохнула прямо ему в губы, надеясь, что он все же защитил их приватность, и её не слышат посторонние.

Можно ли было считать это изменой? Её муж умер, этому Снейпу она ничего была не должна (в этом плане точно). А даже если, то как ей полагалось себя вести? Принять обеты, никого к себе не подпускать и ждать, когда до него дойдет, что Воландеморт отнюдь не так прекрасен, как ему кажется? А ещё можно посоветовать ему уже перестать вздыхать по Эванс, чтобы Мия, в свою очередь, прекратила давить в себе неуместную ревность к совершенно прекрасному и ни в чем не повинному человеку, и присмотреться к другим людям, девушкам…