Гомеостаз (СИ)

Так как Северус уже ввязался в дуэль, не пуская гостя дальше внутрь, Гермиона заняла вторую позицию в их углу, точнее, в прихожей, и принялась удерживала фасад от разрушения, попутно посылая заклинания через новые отверстия в двери и даже стенах. Разделить зоны контроля вышло удачно, по крайней мере, прикрывали друг друга они прекрасно, будто уже имели опыт совместных сражений (а ведь она даже бок о бок со старшим Снейпом никогда не дралась). Хотя, возможно, их просто всё ещё не атаковали со всей силы. Дом, к примеру, до сих пор не горел — выкурить жильцов было бы вполне логичным решением. Скорее всего на всю отделку заранее наложили какие-то защитные чары, Медоуз же готовилась к нападению и так, в целом, а не только сегодня.

Сверху послышался грохот, возможно, кто-то влетел внутрь на метле. В ответ на это активизировался Люпин, контролирующий лестницу на второй этаж. Гермиона, стоя к нему спиной, конечно, этого не видела, но услышала голос — он не сдержался и прокричал несколько заклинаний просто вслух. Сохранять концентрацию при таком стрессе было сложно и ей, так что критиковать она никого не собиралась. Но на этом ничего не закончилось. Со стороны Римуса же раздался страшный треск, видимо, противник ответил ему тоже не мелочась. Как назло обернуться и проверить, как там дела, не вышло: в развороченном проеме она увидела Пожирателя в маске и послала в него Экспеллиармус. Хотелось, конечно, проклясть тем же Экспульсо, но здесь все и так на ладан дышало, а она рисковала промазать.

Гермиона уже ждала удар в спину, предположив, что Люпин не справился. Однако тут, судя по возросшему шуму с улицы, подоспело подкрепление, и к ним, обороняющимся, резко снизился интерес. Она отвлеклась от наблюдения за дверью и всё же посмотрела назад. Лестница оказалась частично разрушена, Римус, припорошенный пылью, но, на первый взгляд, целый, стоял на верхней площадке и накладывал Инкарцеро, которое снова проговорил вслух. Очевидно, победа всё же осталась за ним.

Она быстро оглядела всех остальных. Северус находился прямо рядом с ней, невредимый и спокойный, словно и не выступал сейчас против своих приятелей, швыряясь совсем не безобидными чарами. Медоуз прижималась к стене в противоположном конце коридора, пронизывающего первый этаж, мониторя окна, выходящие на задний двор. Из них, слава Мерлину, Гермионе в спину попасть не могли — мешала та же лестница. Лили тоже было не видно, она скрывалась где-то за поворотом, ведущим к гостевой спальне. Но так как Доркас, которая стояла ближе к Эванс, не дергалась, то, наверное, можно было считать, что всё в порядке.

Почувствовав уверенность в их силах, она хотела уже сунуть нос на улицу, чтобы разведать обстановку и там, но Снейп молча предупреждающе вскинул руку, намекая, что на кухне ещё кто-то есть. Гермиона вняла его просьбе и осталась на месте, хотя доносящиеся снаружи звуки совсем не радовали. Кажется, количество если не обращенных — сейчас было не полнолуние, то покалеченных оборотнями людей опять увеличилось.

Как Белла без поддержки Воландеморта уговорила их поучаствовать в своих делах, было не ясно, но, наверное, они и сами оказались не против расправиться с Медоуз. Она уже протащила на рассмотрение в Министерство, пользуясь новоприобретенной славой, закон о предоставлении лекарской помощи оборотням с использованием нового зелья. И это, при всей казалось бы безобидности, не понравилось многим, включая членов стай. Такое себе проявление теории ведра с крабами, учитывая, что вожакам было прямо невыгодно, чтобы их подчиненные задумывались о возвращении к нормальной жизни. Или же просто следствие недоверия к правительству, инициативы которого по поводу, фактически, всех магических существ редко отличались вменяемостью. Попасть в очередной черный список обращенных никому не хотелось.

Медоуз вскрикнула, когда её опалило жаром какого-то огненного заклинания, прилетевшего в окно, но выставить щиты успела. Лили тоже очевидно пришлось защищаться — на сей раз Пожиратели зашли со спины. Новая атака была яростной, но бессистемной. И скоротечной. Прошла минута, не больше, она, кажется, вздохнула всего раз или два, стараясь удержать концентрацию, а Северус и вовсе успел использовать только одно проклятие, окончательно отпугнув того, кто сидел на кухне, когда всё опять затихло. Но на этот раз никто из них и не подумал сдвинуться с места, ожидая следующей волны и прислушиваясь к практически тишине снаружи.

— Свои, — в коридор без предупреждения влетел серебряный шар, превратившийся в неизвестное ей небольшое крепко-сбитое животное с крупными лапами и хищной мордой. Голос был Грюма.