Гомеостаз (СИ)

Дни Минчума на высоком посту определенно были уже сочтены. Неудачи преследовали его, пусть даже формально при его власти они и победили Воландеморта. В этом плане гораздо больше поддержки общества получила всё же Медоуз, лично столкнувшаяся с врагом, а не кабинетный бюрократ.

— Думаете, сын сделал это? — не смогла не спросить Гермиона.

— Нет. При всей ненависти к отцу, он не выступил против него напрямую, когда Том был в полной силе. И даже влияние крестража не подбило его пойти на такой отчаянный шаг. Полагаю, ему помогли, а может, и поставили перед фактом.

Она вгляделась в бледное лицо Барти Крауча младшего. Даже на волшебном снимке он стоял почти неподвижно, застыв на крыльце своего дома, как будто держась на расстоянии ото всех вокруг. И от своей матери в том числе. Он прекрасно умел притворяться, но в тот момент, когда его застал фотограф, кажется, действительно был не рад происходящему.

Да и уж очень вовремя Крауч старший погиб. Как раз когда очередная операция Пожирателей смерти провалилась, а часть из них ожидала суда. Беспощадного, если бы за дело взялся самый принципиальный человек магической Великобритании. Условия мало подходили для мести обиженного ребенка, но отлично вписывались в мотивацию того, кто хотел бы защитить своих друзей всеми доступными методами.

— И кто же виноват на самом деле по вашему мнению?

— Не знаю, кто. Но подозреваю, где этот человек сейчас находится.

Она свела брови к переносице, не понимая намеков Дамблдора.

— Я не был хорошо знаком с мистером Краучем старшим и, соответственно, с его семьей тоже. Но я пару раз бывал у него в доме. Его жена создала у меня впечатление женщины кроткой, чувствительной и слегка болезненной. Однако, обратите внимание, как она ведет себя на снимке, что говорит для интервью.

Гермиона перевела взгляд с лица Барти младшего на лицо миссис Крауч. Хрупкая и светловолосая, с девичьей фигурой и почти не тронутым возрастом лицом, она действительно производила впечатление человека, так сказать, тонкой душевной организации. И если психологический портрет директора был верен, она должна была быть разбита, заплаканна, да хотя бы просто расстроена. Но на колдографии её глаза были сухи, а губы неприязненно поджаты. Миссис Крауч стояла прямо и уверенно, не было похоже, что хотя бы слезинка скатилась по этим бледным щекам. Никакого горя не чувствовалось и в ответах на вопросы репортера. Её лексикон и манера речи в целом, если это не было, конечно, дописано и облагорожено журналистом и его Прытко пишущим пером, создавало впечатление, что она готовилась к беседе. Будто миссис Крауч взяла пример с миссис Забини, для которой похороны очередного мужа были просто рутиной.

— Может, она в шоке? Или сдерживает себя ради сына?

Гермиона так, пожалуй, не смогла бы при всем желании и со всей силой воли помноженной на окклюменцию.

— Конечно, я могу ошибаться, — легко согласился Дамблдор. — Впрочем, это не отменяет того, что её описание произошедшего хоть и не вызывает лишних вопросов, но создает не самое убедительное впечатление.

— Злоумышленник наложил на миссис Крауч Империо, подловив на улице, с её помощью проник в дом, казнил мистера Крауча, оставил жену и ребенка связанными и просто… ушел. Какой благородный Пожиратель. Никаких пыток, никаких массовых убийств. Им даже память не подтерли, хотя они всё равно удобно не видели лица нападавшего.

Гермиона вздохнула и отложила газету на стол. Прав Дамблдор или нет, миссис Крауч в любом случае ещё жива — Оборотное с биологическим материалом мертвеца не сварить. И, возможно, если они навестят её с проверкой, то с ней и встретятся: с несчастной женщиной, потерявшей мужа и боящейся потерять ещё и ребенка. Барти тоже ничего им не расскажет. С чего бы это? Мало того, что для него они враги, так теперь он ещё и замешан в убийстве человека, отца, и, возможно, испуган до чёртиков.

И всё это тоже было последствием их с Роном вмешательства. По крайней мере в прошлый раз в это время никто убить Крауча старшего не пытался, его устранили куда как более изящно, хотя опять же использовали сына, запутавшегося в своих попытках добиться любви отца. Очевидно, в сложившихся обстоятельствах Абраксас Малфой не приложил к этому руку, какой-то Пожиратель рассудил по своему.

— Антонина Долохова не было среди арестованных у Медоуз, да? — озвучила она то, что сразу пришло на ум.

— Нет, не было.

— Но он участвовал в схватке?

— Задержанные пока молчат, так что это нам тоже неизвестно.

— Чудесно, — процедила Гермиона сквозь зубы. — Может, авроры хоть на Люциуса Малфоя подумают, раз уж он уже пытался убить Крауча?

— Это вряд ли. А даже если, уверен, у него найдется идеальное алиби.

Она окончательно скривилась, понимая, что всё так и будет.

— И ещё кое-что. Какой бы вклад в произошедшее не внес мистер Крауч младший, в одном я не сомневаюсь, — аккуратно продолжил Дамблдор. — Он захочет получить свою вещь назад. Теперь, когда отец уже не может ему помешать.