Гомеостаз (СИ)

— Занятное совпадение, — выдавила Мия, поворачиваясь к Снейпу полностью и чувствуя теперь смущение не только из-за своего необдуманного поступка, но и просто из-за близости.

За эту неделю она видела его уже десяток раз в коридорах и в Большом зале, заходила пару раз в класс во время занятий, чтобы помочь Слизнорту по мелочи, а однажды даже случайно подловила за дальними стеллажами в библиотеке, откуда сразу же ушла, словно искала другой раздел. Но вот так, один на один…

— Да, мадам Фицрой, — чересчур вежливо отозвался Снейп, пристально её разглядывая.

И опять попытался влезть в её голову. Мия почему-то совершенно не удивилась этому его маневру, а просто посмотрела на него, точнее, в него в ответ, продолжая поддерживать пустую болтовню про зельеварение. На сей раз Снейп был более собран, чем в коридоре на прошлой неделе, по крайней мере казалось, что он пытается структурировать разум. Ингредиенты, котлы, рецепты — образы ощущались поверхностными и отвлеченными и, хоть сами мысли наверняка являлись настоящими, по сути, выстраивали первый слой защиты, как она и сама делала. Это было хорошо само по себе, но немного не вписывалось в контекст. Ему стоило бы думать о ней — при разговоре было бы естественно даже просто разглядывать собеседника — и хотя бы немного злиться или смущаться из-за ситуации, чтобы образы выглядели натурально. Впрочем, за бессмысленным покровом действительно скрывалось беспокойство, но его природу Мия понять уже не могла, не углубляя контакт. И так уже действовала опрометчиво.

Она подавила желание размять лоб. Все же легилименция не была её коньком. Но Снейп на данный момент и вовсе себя переоценивал. Он так старался разобраться в её мозгах, что отвечал медленно и невпопад и смотрел в глаза, даже не моргая. Она могла держать блок против Беллатрисы под пытками, Снейп с его актуальным уровнем не представлял для неё никакой угрозы. Видел ли он вообще хоть что-то? Мия отразила его собственный образ в своем сознании, чтобы тоже не казаться слишком отстраненной, и ей показалось, что он отреагировал, испытав, судя по всему, замешательство.

Конечно, и речи не шло о том, что Снейп смог вот так, с поверхности, выловить её истинные эмоции. Просто Мия, видимо, даже в своем притворстве вышла за пределы того стереотипа, что он уже определил ей. Его личность в её голове и её отношение к нему… Ей нравилось быть тут с ним, разговаривать о ерунде, даже изображать непринужденность. Мие стоило бы сдержаться и постараться сохранить дистанцию. Но в этом случае весь самоконтроль и окклюменция вместе взятые были совершенно бессильны. Ей не хотелось ему лгать.

Вот только Мие также не стоило забывать, что все её симпатии относились ко взрослому Снейпу, а не к этому озлобленному подростку. Он не заслужил ещё никакого расположения, максимум, снисхождения, учитывая возраст и происхождение. К тому же сейчас они находились по разные стороны баррикад. В смысле, действительно, а не так, как во время второй войны. Снейп ведь даже мог убить её при случае. Может, не в ближайшее время, но позже, через пару лет.

Хотя зачем предполагать такие большие сроки? История про неё, Грюма и суд уже всплывала в разговорах студентов (да, она следила за этим). Кто-то где-то сболтнул, у кого-то отец работал в Отделе магического правопорядка, в общем, слухи, как всегда, жили своей жизнью. Мие показалось, что эта информация не вызвала большого интереса, но это у непричастных. А на Слизерине много кто был вовлечен. Хотела бы она сказать, что студенты ещё не участвуют в делах Пожирателей, по крайней мере, не ходят на рейды и не в курсе, что ассистента профессора Мию Фицрой уже пытались убить их дружки. И что она, возможно, убила одного из них, как утверждал Стивенсон (это тоже могло просочиться за двери зала суда). Но в голове тут же всплыло чужое воспоминание про то, что Мальсибер разглагольствует о метке практически публично. Так что даже если он её ещё не принял, то уже знал подробности, то есть был «своим». А тут были возможны разные варианты.

Версия, что любопытный до въедливости Снейп прекрасно знал об этом её секрете, казалась Мие крайне правдоподобной. Он вполне мог считать «мадам Фицрой» не просто неприятной личностью, а уже полноценным врагом. Может, поэтому и пытался её «читать»?

Станет ли он вообще когда-нибудь её Северусом? Что если она повлияет на его судьбу и лишит ситуации тяжелого морального выбора, желая защитить от страданий. А без этой переоценки ценностей он не пересмотрит свои взгляды в принципе. И она косвенно разрушит его жизнь, только уже другим способом: он просто погибнет в войне, сражаясь на стороне Пожирателей, или сядет в Азкабан, не найдя никакого искупления. Дамблдор, пожалуй, похвалил бы её за такие дальновидные размышления о вневременных вмешательствах.