Гомо акватикус

Чтобы проверить их навигационные способности, ученые выловили некоторое количество рыб, а затем выпустили их в незнакомом районе. К спинным плавникам каждой пленницы привязали нейлоновой нитью миниатюрный воздушный шар. Для того чтобы он был виден и в ночное время, шар снабдили крошечной батарейкой с электрической лампочкой.

В солнечную погоду рыбы уверенно находили курс. Однако ночью, в ненастье, а также если им надевали на глаза маску, рыбы теряли ориентировку, начинали кружиться на одном месте или вовсе замирали.

Вызывают изумление и выдающиеся штурманские способности некоторых видов морских черепах. С точностью до сотых долей градуса крейсируют они морскими дорогами, оставляя позади тысячи миль, и ничто не может остановить их или заставить свернуть с избранного курса.

Путь этих животных проследил профессор Арчи Карр из США. В экспериментах использовались маленькие цветные аэростаты, снабженные миниатюрными транзисторными радиопередатчиками. Черепахи плыли, а за ними на тоненьком тросе над водой несся крошечный воздушный шар.

Но что управляло животными? Это так и осталось тайной.

Да, жители океана должны еще о многом поведать людям, и особенно ценной их информация может оказаться для представителей новой науки — бионики, инженерам и конструкторам сверхчувствительной аппаратуры.

Несколько лет назад Кусто со своими помощниками составили десятилетний план биологических исследований в море:

— Было задумано построить в Монако большой маринариум на открытом воздухе. Нас вдохновили на это успешные опыты с «маринлендами» в США, но мы хотим кое-что усовершенствовать. Маринариум позволил бы нам расширить наши исследования.

Кроме того, Кусто мечтал создать в море, на плато Сен-Никола, напротив Океанографического музея, заповедник площадью шесть квадратных миль:

— На этом участке мы хотели устроить экспериментальный морской биотрон: направленно видоизменять подводную среду, размещать в ней искусственные убежища для рыб, водоросли, применить искусственный фотосинтез и химическую подкормку, создавать машинами течения, а по соседству выделить контрольные участки нетронутой природы, запретив всякий лов и подводный спорт.

Этот план Кусто уже было начал воплощаться в реальность. На дне моря выстроили первую образцовую рыбоферму. Наблюдения за поселенцами возлагались на аквалангистов, а также на механических помощников — подводное телевидение, подлодки, подводные приборы-автоматы. Поток информации направлялся в Океанографический музей.

Но, увы, биотрон вскоре перестал существовать. По обе стороны предполагаемого заповедника, несмотря на протесты ученых, устроили свалку. Так распорядились местные власти. На берег моря ринулись самосвалы. Они везли всякую рухлядь и мусор. Рыбы, видно, бросили клич: «Спасайся, кто может!» Большинство обитателей покинули биотрон, они ушли в поисках лучших земель. Те же, кто не мог уйти, погибли, не пережив осквернения моря. Их место заняли отвратительные бурые сорняки.

— С вертолета я видел, как строительный мусор на несколько миль от берега заполняет море мутью. Еще дальше простирались покрытые радужной пленкой черные полосы: здесь суда бесстыдно сливали в море тонны нефтепродуктов, сея смерть над континентальным шельфом. Я отложил создание морского биотрона до лучших времен, — вспоминает Кусто.

Хотя Кусто и не удалось сохранить биотрон, проекты рыбных ферм и подводных заповедников частично воплощались на станциях «Преконтинент-один» и «Преконтинент-два»: по соседству с «Диогеном» выросли рыбные домики, эти работы были продолжены в Красном море.

Для того чтобы не беспокоить своих соседей, территорию вокруг подводного города на рифе объявили «зоной ненападения». Ее охраняли от засорения. Рыбу и прочую живность для кухни ловили в водах соседнего рифа.

…Каждый день — утром, в полдень и вечером — канадский пенсионер Леонард Беджи приходит на берег озера Скуког. Достав из кармана свисток, он подносит его к губам и подает два коротких сигнала. На эти звуки к берегу тотчас подплывает множество мелких рыбешек, и Беджи кормит их. В это время чуть поодаль ждут своей очереди более крупные рыбки. Насытившись, младшие уступают старшим. При трех коротких резких свистках к старику устремляются взрослые обитатели озера. А вот, торопясь не опоздать к трапезе, показались черепахи… Совсем ручной омар, огромный морской рак по кличке Оскар, живет в доме сотрудника одного из английских зоопарков. Омар никогда не спутает своего хозяина с другими людьми. Оскар быстро привык к новому обществу, он смышлен, послушен и, когда хозяин негромко окликает его, быстро подползает к нему, деликатно и терпеливо ожидая какого-нибудь лакомства. Чтобы Оскар не заблудился и случайно не покинул дом, его держат на ошейнике с цепочкой. На всякий случай на клешнях белилами выведено имя омара.

Такие же приятельские отношения на рифе Шааб-Руми установились между сорокатрехлетним бородачом Пьером Гильбером и одним из старожилов здешних мест — рыбой спинорогом. Это удивляло даже привычных ко всему калипсян.