Гомо акватикус (первое изд.)

Однако до последнего времени нефть добывали только на мелководье, на глубине от десяти до тридцати, в лучшем случае — до сорока-пятидесяти метров.

Причины этого не требуют пространных комментариев. Они известны. Подводные скважины нуждаются в таком же квалифицированном уходе, как и «земные». А нефтяникам-водолазам из-за холода и длительной декомпрессии на больших глубинах трудно пробыть у рабочего места и четверть часа. Чтобы завернуть всего несколько болтов на глубоководной нефтяной скважине, группа водолазов должна совершить десяток погружений. Это отнимает целую неделю времени. А ведь каждое погружение только одного водолаза на большую глубину обходится в несколько тысяч долларов! Не удивительно, что подводные работы пожирают едва ли не половину доходов, какие дает та или иная глубоководная скважина. Потому-то из сотни нефтяных скважин, пробуренных у побережья США на глубине более шестидесяти метров, работает всего дюжина.

Остальные закрыты до наступления лучших времен…

Однако ждать у моря погоды не в правилах деловых людей. Многие нефтепромышленники на Западе уже давно пользуются услугами аквалангистов, умеющих управлять подводными скважинами и ходить в нефтяную разведку. И право, они лучше, чем кто-либо, отдают себе отчет в том, какие выгоды сулят им человеко-рыбы — обитатели подводных домов, взятые на службу нефтяными монополиями.

Кусто со своими коллегами одни из первых начали «батрачить» на нефтяные фирмы. Нередко лишь это и спасало Кусто и его друзей от разорения. Помощь со стороны правительства была самой скромной. Приходилось рассчитывать на собственную инициативу.

— Это удивит только тех, кто не знает о скандально мизерных средствах, отпускаемых в нашей стране на океанологические исследования, — с горечью констатировал корреспондент «Юманите» Жан Рабат.

Волей-неволей пришлось протянуть руку и на сей раз. «Преконтинент-три» экипировался в основном за счет нефтяных фирм. Но даже несмотря на этот альянс, экспедиции все равно не хватало многих важных приборов и оборудования. Например, чтобы выгнать обычный воздух из дома, прежде чем наполнить его газовой смесью, нужна была хорошая помпа. Но, увы, купить ее уже было не на что. Правда, калипсян, привычных к разным испытаниям, это мало смущало: воспользовались другими насосами.

Итак, экспедиция имела прежде всего чисто деловые цели: практическое освоение континентального шельфа, перво-наперво — нефтяная разведка и обслуживание скважин на больших глубинах, недоступных для аквалангистов и водолазов.

По соседству с «шашечницей» на глубине ста двенадцати метров появилась буровая вышка и оборудование, которое обычно венчает буровую скважину у поверхности. Очень тонкую работу — привести в готовность затворы устья скважины поручили Бонниси. Семь часов подряд(!) простоял Бонниси у станка, но затворы одолел!

Подводная буровая работала не хуже, чем на земле. Напор нефти имитировал сжатый воздух. Продрогший до костей, но довольный и гордый за новый «Преконтинент», возвратился Бонниси в теплое укрытие. Он знал, что в это время за ним по подводному телевизору недоверчиво следили сухопутные эксперты-нефтяники. Скептики были посрамлены.

В доме океанавт сдал еще один экзамен по координации движений: вдел нитку в игольное ушко…

Находясь под водой, океанавты легко манипулировали с отрезком трубы весом двести килограммов, вели монтаж металлических конструкций. Океанавты без труда передвигались во все стороны и действовали из любого положения, что почти невозможно на суше. Вскоре трудовые процессы на подводной буровой, и не только на буровой, стали отнимать значительно меньше времени, чем подобные же операции в «земных» условиях.

Как известно, недра океанского дна богаты не только нефтью. Поэтому в программу «Преконтинента-три» входили и другие работы по освоению подводной «суши». Изучалась, в частности, возможность добычи железной руды из подводных месторождений.

Во всех геологических изысканиях океанавтам помогала «Дениза», недавно возвратившаяся во Францию после продолжительной командировки в США. Мощные светильники подлодки хорошо освещали подводные владения. Управлял «Денизой» ее «прима-капитан» — Альбер Фалько.

Подводные земледельцы

Как и прежде, океанавты вели наблюдения за морскими животными. Вокруг станции обитало множество разных рыб, омаров, иногда появлялись осьминоги. Океанавты выстроили для них домик на дне. Самые смелые тотчас же заняли в нем свои «квартиры».

«Вода — наша мать, море — кормилица. Из моря в наши дома входит жизнь», — более чем за два тысячелетия до наших дней сказал великий драматург древности Еврипид…

Еще лет десять-двадцать назад было принято говорить, что ресурсы Мирового океана неисчерпаемы. Но уже сейчас во многих районах прибрежные воды опустошены. И рыболовные флотилии в поисках добычи уходят за сотни, а то и за тысячи миль от своих баз.

Ученые и промышленники волей-неволей все чаще задумываются об искусственном выращивании рыбных стад и устричных колоний, о превращении океана из охотничьего угодья — в ферму.