Гомо акватикус (первое изд.)

Вместе с Вильгельмом Бауэром на борту «Морского ныряльщика» находились матросы Витт и Томсон, которые вручную вращали гребной винт подлодки.

Все трое сохраняли хладнокровие и прежде всего попытались продуть балластные цистерны. Но те уже не действовали. О всплытии лодки нечего было и думать.

Призвав на помощь свои познания, вспоминая все, что ему было известно о давлении, Бауэр пришел к такому выводу: спастись можно, надо только набрать полные легкие воздуха и медленно всплыть. Однако открыть выходной люк, откидывающийся наружу, на глубине, где давление достигло трех атмосфер, оказалось безнадежным делом. Конечно, эту трудность можно было бы преодолеть, если накачать в лодку воздух. Тогда внешнее давление сравнялось бы с внутренним, и люк без труда открылся бы. Но запасы сжатого воздуха были уже израсходованы.

Поразмыслив далее, артиллерийский капрал отдал приказ затопить лодку.

— Надо впустить воду, — сказал он, — море само сдавит воздух в лодке, мы откроем люк и выбросимся наверх.

Но Витт и Томсон, до сего времени державшиеся мужественно, на сей раз насмерть перепугались и отказались подчиниться призывам своего капитана. Они имели весьма смутные представления о физике. Идея Бауэра им показалась самоубийством. Долго еще убеждал их Бауэр, доказывая, что это единственная возможность спастись, а сидеть сложа руки — тоже неминуемая смерть.

Тем временем наверху забеспокоились. С подплывших кораблей попытались было подвести под лодку якорь. Бауэр видел, как замаячили перед иллюминатором звенья тяжелой цепи, ежесекундно грозя разбить стекло. Надежды, что удастся подцепить тридцатисемитонную махину лодки и благополучно извлечь ее на поверхность, были более чем сомнительны. Деятельность «спасателей» испугала Бауэра, но остановить, предупредить их он никак не мог. Удары цепей делали свое разрушительное дело. Подходил к концу и кислород. Дышать становилось все труднее.

Четыре часа подряд убеждал капитан охваченную паникой команду. Наконец Витт и Томсон открыли кингстоны. Хлынула вода. Она дошла до колен, добралась до пояса…

Люк легко открылся. Первым покинул лодку Томсон. Потом, окруженный воздушным пузырем, выбросился Витт. Вслед за ними, прежде чем успела захлопнуться крышка, выскользнул Бауэр. Как и подобает капитану, он оставил свой корабль последним.

— Мы выскочили, как пробки от шампанского! — вспоминал об этом случае Бауэр.

Радостными криками встретили их стоявшие на палубе моряки.

Что касается «Морского ныряльщика», то его удалось поднять только тридцать шесть лет спустя. В 1887 году спасенную лодку торжественно поместили на плацу Кильской военно-морской академии. «Морской ныряльщик» превратился в корабль-памятник.

Первым, кому удалось спастись через торпедный аппарат, не пользуясь какими-либо дыхательными приборами, был лейтенант Кеннет Уайтинг. Это случилось в Тихом океане, у Манилы, где полвека назад погибла американская подлодка «Порпойз».

Свободное всплытие поневоле с весьма порядочной глубины выполнил Раймон Колль — участник экспедиции «Преконтинент-два». Это случилось при одной из аварий с «Ракетой» на рифе Шааб-Руми в Красном море. Электрики «Преконтинента» Жак Ру и Пьер Сервело, а с ними Раймон Колль вызвались сделать ремонт под водой. Ру и Сервело забрались в верхний отсек «Ракеты» и уже было восстановили нарушенную телефонную связь с «Морской звездой». Вдруг домик, где находились ремонтники, закачался, послышался рокот уходящего воздуха и «Ракета» поползла вниз… Крутой откос уходил на триста пятьдесят метров. Ру успел выскочить и теперь с ужасом наблюдал за падением «Ракеты», увлекшей двух его товарищей…

Колль работал снаружи домика. Когда «Ракета» накренилась, его акваланг внезапно заклинило, и Колля понесло вместе со всеми.

На счастье, падение «Ракеты» вскоре прекратилось. Она застряла между выступами откоса на глубине около пятидесяти метров. Колль перерезал ремни, связывающие его с аквалангом, и устремился к поверхности. Через несколько минут спустившиеся под воду Альбер Фалько и Жан Алина вызволили из западни и Сервело. Он был жив и невредим.

Словом, это действительно заманчиво: подняться с большой глубины в течение считанных секунд, превратясь в «подводный аэростат».

Обычно аквалангисты, и то самые опытные, позволяют себе свободное всплытие с глубины, не превышающей сорока метров. Аквалангист делает глубокий вдох, наполняет легкие воздухом под давлением, соответствующим внешнему давлению моря, где он сейчас находится, и, оставив акваланг на дне, начинает равномерный подъем. По мере приближения к поверхности воздух в груди постепенно расширяется, и пловец постепенно стравливает его, освобождая свои легкие.

Обычно стараются всплывать с такой скоростью, чтобы не опередить поднимающиеся кверху пузырьки выдыхаемого воздуха.