Гомо Сапиенс. Человек разумный

Говорить о будущем не просто. Сомнение вызывает уже тот факт, что оно вообще существует как некая абсолютная определенность.

Российский политический деятель Степан Степанович Сулакшин «О существовании и познаваемости будущего».

Печальный и в то же время счастливейший удел человечества в том и состоит, чтобы без конца измерять расстояние от того места, где мы находимся, до того, где мы хотим быть.

Американский писатель-фантаст Рей Брэдбери

Так уж устроен простой человек (не футуролог и не мыслитель, заглядывающий в дали веков), что больше всего его все же интересует день завтрашний. Он не будет по понятным причинам (жизнь коротка!) размышлять, скажем, о XXII веке. Мыслить, к примеру, о конце XXI столетия? Нет, это также занятие довольно странное и спекулятивное. И даже ближайшие годы интересуют рядового гражданина всего лишь постольку поскольку. Но то, что может случиться через месяц, неделю, завтра, находит у нас живой отклик – в мыслях и в сердце.

Турчин и Батин в своей чрезвычайно содержательной, монументальной книге «Футурология. XXI век: бессмертие или глобальная катастрофа?» представления людей о будущем делят на три категории-модели:

1. Все будет примерно так же, как сейчас, с небольшим постепенным улучшением;

2. В ближайшие несколько десятков лет произойдут радикальные позитивные перемены;

3. В ближайшем обозримом будущем ситуация резко ухудшится.

«Первая модель будущего, – пишут Турчин и Батин, – по умолчанию лежит в основе большинства как бессознательных ожиданий людей, так и официальных прогнозов властей. Она основывается на простом эмпирическом наблюдении “завтра обычно похоже на сегодня” и на страхе людей перед будущими переменами».

Такой позиции людского сознания, замечают Турчин и Батин, можно противопоставить выглядевшее не менее правдоподобным высказывание: «Через сто лет ситуация будет радикально отличаться от нынешней». И сразу возникает мысль о зияющей пропасти между этими двумя противоположными мнениями о будущем. Где между областями истинности обоих высказываний проходит граница? И вообще, есть ли она?

Турчин и Батин продолжают свои рассуждения:

«Вторая и третья модели будущего обычно игнорируются как отдельными людьми, так и общественным сознанием. Людям вообще свойственно упускать новые возможности и не замечать рисков. Причин этому много, одна из них в том, что утверждение о сходстве сегодня и завтра получает подкрепление каждый день, а утверждение о внезапных переменах – раз в десять лет. Многие когнитивные искажения – склонности совершать те или иные логические ошибки в рассуждениях – приводят к значительному искажению образа будущего. Сверхуверенность в собственной правоте приводит к сужению поля рассматриваемых вариантов возможных событий. А эмоциональный настрой зачастую является причиной нерациональных взглядов.

Например, люди игнорируют мысли о собственной смерти, несмотря на то, что это самая большая катастрофа, которая может произойти в жизни человека…».

Неожиданно венчает рассуждения Турчина и Батина такая уж совсем зловещая сентенция (о ней мы в этой книге еще долго будем говорить). Они выражаются так:

«Особенностью текущего исторического момента является то, что в XXI веке нас ожидают самые большие перемены за самый короткий промежуток времени в сравнении с прошлым. Рост числа глобальных рисков в будущем увеличивает значение футурологии и требует ее превращение в планирование. Если раньше без футурологии можно было обойтись, то теперь она становится жизненно необходимой».

5.7. Бернштейн: модель потребности будущего