Гончарный круг

Михаил Лукич дотянулся до комода, достал лакированную коробку, а из нее шкатулку. И из шкатулки вынул одну маленькую бутылочку.

— Это Димитрию отдашь, Скажи, приду скоро, как управлюсь. А тебе вот свистулю возьми. — И дал парнишке большой глиняный свисток петухом. Надеялся, что внук родится, для него делал. — Приду, скажи, скоро.

Гонец сунул подарки в карманы, опять нахлобучил кепку и скрылся.

Михаил Лукич выставил шкатулку на стол, открыл ее перед гостями:

— Пей, мужики! Матрене одну оставим испробовать, а остальные давай сюды!

— Во, Денис, загуляем-то щас! По экой посудине выцедим! Не с вина, дак с чести закачает! — развеселился Макар, увидев диковинные бутылочки. И хозяин не меньше его разошелся, достал из коробки и оба рога.

— Вота, какие штуковины вырабатывают! — И поболтал рога на цепочках. — Хошь на елку вешай. А, правда, Денис, пошто такие?

— А примеряй-ко себе, — опередил Макар с ответом. — Одну Матрену-то на Стретенский выгон отпускаешь?

— Чего бы умного смолол. Дурного-то от тебя наслышаны, — отмахнулся от него хозяин.

Денис взял у Михаила Лукича один рог, перелил в него водку из стопки и, зажав рог в кулак, стукнул им себя по груди, потом вскинул руку:

— За внуков ваших! — И выпил из рога. — Вот для чего эти штуки. На Кавказе их делают из воловьих рогов, большими, наливают полными, и рог уже не поставишь. А положишь — только пустой.

— Вота! И придумают ведь. Ну-ко, поцеди мне! — подставил Михаил Лукич второй рог, затем повторил картинный жест Дениса и выпил. — Ты гляди! А мы, окромя гребня да пуговицы, ни на што больше рог не пускали. Ну-ко, Макар, бодни рожок.

Пришла Матрена. Глянула на мужиков, звякнула дужкой подойника и ушла за переборку.

— Погоди звякать-то! Димитрий гонца прислал. Поди сюды-то! Манька, чу, опять в капустнице была. Маргаритку нашарила. Откуда токо берет их?

— Все оттуда же! Откуда, главно… — проворчала Матрена, но тут же и подобрела от известия, и даже взяла у старика рожок по такому случаю. Макар живо отвернул головочку у коньячного шкалика, влил его Матрене в рожок. Себе налил водки.

— С очередной внучкой тебя, Матрена Ивановна! И за твое крепкое здоровьице!.. Мои, лешие, куют, веришь — нет? — повернулся он к Денису. — Што ни раз — то молодец. Думал, хошь в третьем колене девки пойдут — нет, все парни. Даве своей говорю: давай хоть мы с тобой внучку себе приспим — артачится!

— Сидел бы, спальщик! Муху-то теперича не выспишь, не токо што. — Матрена ткнула Макара в плечо и хлебнула глоток выдержанного коньяка. По бутылочке-то думала — красное. Закрылась платком, затыкалась, кому бы рог отдать.

— Не бери, мужики! Пущай-ко поставит. Во, как сделано — до дна пока не выцедишь. До дна, мать, давай! — развеселился хозяин.

Матрена поставила рог в чью-то стопку, гулко стукнула старика по спине.

— Гляди на ее, Денис! Говорил, не поставишь!..

Отдышавшись, хозяйка выгнала мужиков на улицу — прибрать надо в доме, так чтобы под ногами не путались.

Глава 14

Они сели покурить в тень, к поленнице. Макар подлжил под себя плаху потолще, откинулся спиной на поленницу, помотал головой, хлопнул приятеля ладошкой по ноге.

— Жизнь у нас с тобой, Михайла, фартовая пошла! Хошь пей, хошь гуляй, хошь к стенке приставляй. Пятьдесят рубликов в месяц идет, кроме приработка, и горя мало! Эх! — он вдохнул побольше воздуху и рванул, было, частушку:

Высоко летает спутник,
Залетел за край небес!..

— Уймись! — остановил его Михаил Лукич. — Праздник, што ли, тебе сегодня какой?

— Это можно и в будень день:

И оттеда прославляет
Мать твою — КПСС!

— Вот и все! Остатнее токо в праздник можно, когда все поют и никто не слушает. Пошли по деревне погуляем? Там осталось чего на столе-то?

— Матрена, поди, убрала.

— В Стретенье слетаем. Автомобиль-от ваш ездит, Денис, али Елку мне запрягать?

— Хватит, мужики. Не исключено, что еще работать будем сегодня.

— Полно-ко, работать! Не овощь огородная — работа-то и год простоит, — сказал Макар.

— Мне щас вот кукиш не сложить, не то што горшок сляпать, — поддержал приятеля Михаил Лукич.

Покряхтывая, озорничая друг над дружкой, старики поднялись на ноги — развеселые оба, довольные. Праздник у них сегодня. Светлый праздник чистой мужицкой души. В кой-то еще будний день выпить можно и чтобы никто не косился, шелапутной мамки дитем не называл!

Макар опять замотал головой, собираясь оторвать частушку, но приятель снова окоротил его:

— Ну-ну-ну! Пойдем лучше по деревне пройдем.

Они пошли за калитку неторопливым и неровным шагом, обстоятельно раскланялись с дедом Александром, торчащим на свей лавке, и Макар не удержался, раскатил-таки на всю деревню:

Эх, высоко летает спутник,
Залетел за край небес!
И оттеда прославляет…

— Денис, ты где? — Макар обернулся, увидел, что гость идет следом, и допел частушку:

Эх, нашу жисть, какая есть!

— Хорошая у нас жисть, Денис, а? Живи — не хочу! Скажи, Михайла, жисть у нас, а!?