Гончаров и империя негодяев

— Да так, настроение осеннее.

— Врешь ты все. Ну это твое дело. Мы пришли. Врубай свой свет, здесь уже можно.

Луч фонарика нарисовал довольно странное общество обитателей моего нового пристанища. Самым старшим и видимо главарем здесь был худощавый неопрятный мужик с белесыми глазами и впалым ртом. Одет он был в какое — то допотопное пальто, но на голове его красовалась шикарная ондатровая шапка видимо недавно снятая с чьей‑то непутевой головы. Сидел, а точнее полулежал он на самом удобном месте, на двойном колене теплотрассы, для пущего комфорта прикрытого дырявым матрасом.

По обе стороны от него жались и кутались в куцые пуховики две девчонки примерно тринадцати и четынадцати лет. Их немытые и плохо расчесанные волосы говорили о том, что настоящий образ жизни они ведут уже не первый день.

Примерно такой же возраст имел и пацан обнимающий одну из этих подвальных фей. Однако в отличии от остальных одет он был довольно хорошо. Что же касается моего проводника, то тут налицо было было полное обнищание и нежелание хоть как‑то следить за собой. Его долговязая и необыкновенно худое тело казалось вот–вот сложится пополам. Судить о его возрасте было трудно, поскольку треугольную рожицу пацана покрывала толстая корка грязи, к которой буквально прилипла пакля рыжеватых волос, местами спускающаяся до плеч.

Подведя меня ко всей этой компании он сел на пластиковый ящик и доложил.

— Вот, привела. Он все взял.

— Малодец, Галка. — Одобрительно прохрипел старший. — Готовь стол. Ты чего, мужик расквасился — то? Или жена из дома выгнала?

— Можно сказать и так.

— Подумаешь, горе — то какое. Да нас тут по городу таких как ты знаешь сколько? Не бери в голову. Тебя как зовут?

— Константин.

— А меня Эдуард. Пацанчика Витькой кличат, а девчонок Светкой, да Валькой. Ну а тебя привела Галка. Она у нас тут за старшую. Вроде как хозяйка отеля. — Хрипло заржал он радуясь своему остроумию. — Ну а мы у неё вроде как постояльцы. Галка, что там? Стол уже сервирован?

— Сейчас все будет готово. — Кромсая грязными руками сыр заверила она. — Только консервы я открувать не умею, пусть Витька откроет.

— Чуть что, сразу Витька. — Спрыгивая со своего насеста недовольно откликнулся пацан. — У самой руки из задницы растут, коза драная.

— Заткнись, сопляк. — Парировала хозяйка. — Какого черта опять приперся? Сидел бы дома в тепле перед телеком, у мамочки на коленях, да сосал сиську, а то приклеился к нам…Чего ты сюда ходишь?

— Заткнись дылда. — Оборвала её обличительную речь одна из девчонок. Не твоего это ума дело. Чем Витек, так раньше ты сама отсюда вылетишь.

Неизвестно сколько бы времени продолжалась эта семейная перепалка, не вмешайся в это дело Эдуард.

— От винта, шалавы, кончай тарахтеть, а то вы сейчас все отсюда вылетите. Раскашлялись, блохи навозные. Валька. — Пнул он под тощий зад скандальную девчонку. — Притащи для господина Константина ящик. Совсем обнаглели, шллюхи бестыжие, гость в доме, а они собачаться. А ты, Галка, налей и подай нам по стакану водки.

— Да мне что — то не хочется? — Посмотрев на её руки промямлил я.

— А ты через не хочу. — Усмехнулся Эдуард. — Надо это тебе. Я же вижу в каком ты состоянии. Витька, ополосни стаканы водкой, а то на её руки смотреть противно. У кочегаров чище, потаскуха, сколько раз я тебе говорил, руки мой перед едой. Еще раз увижу какими руками ты накрываешь на стол, выдерну с корнем. Иди и немедленно вымой. На тебя же смотреть противно.

— Да что ты до меня докопался? — Отбрасывая нож взвизгнула Галка и послушно поплелась куда — то вглубь и темноту подвала. — Жила здесь одна и горя не знала, так нет, принесла их нелегкая…

— Держи, Константин. — Протянул мне Витька стакан. — Не бойся, я после неё продезинфицировал. А вот и вам, Эдуард Иванович.

— Ну давай, Константин, вздрогнем, и чтоб от горя твоего не осталось и следа.

— Не получится так. — Проглотив водку криво усмехнулся я. — Слишком мне больно. Вы слышали, что сегодня произошло в этом доме?

— А как же не слышать. Бабу из девяносто шестой квартиры замочили. Точно, Витькину соседку. Он и выстрел слышал.

— Для меня она была не просто баба, а лучшая подруга.

— Так вот оно в чем дело. — Понимающе протянул Эдуард Иванович. Теперь понятно почему ты такой смурной. Хорошая была баба, сам — то я её не знал, так просто, иногда видел, а вот Галка у неё частенько десяточки выпрашивала.

— Давайте выпьем за Татьяну Александровну. — Вытирая о подол руки из темноты показалась хозяйка. — Пусть земля ей будет пухом. Она и правда была доброй женщиной. Никогда и не в чем меня не попрекала. Молча вытащит десятку, сунет мне в карман, на том и весь разговор.

— А ты её давно знала?