Гончаров и империя негодяев

— Ну если нормально, то все в порядке. Живи спокойно, только уговор, в город не высовывайся хотя бы пару месяцев. А машину твою мы загоним во двор. Но тебе, Кот Гончар, надо на годик лечь на дно или переехать в другой город.

— Договорились. Только завтра утром мне обязательно нужно побывать в трех местах и кое что сделать. Это важно, тем более, что я не увижу город долгое время. А кроме того предупредить об этом тестя.

— Это может оказаться твоей последней поездкой. — Хмуро задумался Мамай. — Ладно, Костя, завтра утром поедем вместе на моем драндулете.

— Спасибо тебе, Пахан Мамай. — С некоторым облегчением поблагодарил его я. — Ты настоящий друг, даже ближе Гитлера.

— Почаще бы ты вспоминал о своих друзьях и было бы совсем хорошо. Ладно, распечатывай свою барскую водку, а я спущусь в погреб за копченым кроликом.

Проболтав до десяти вечера, я подробно рассказал ему о последнем деле, ни словом не упомянув об убийстве Татьяны. Потом сославшись на недельную усталость попросил указать мое спальное место.

Засыпая я подумал, что Толик абсолютно прав и я со своей последней трагедией совсем забыл какая опасность может исходить от дружков Рустама и Алексея, бывших телохранителей кандидата Глушкова. Вне всякого сомнения нужно завтра же предупредить об этом тестя, а только после этого заниматься всеми остальными делами включая благотворительность. С этой правильной, но беспокойной мыслью я заснул.

В пять часов утра меня разбудил Толик. Судя по его побелевшему носу случилось что‑то из ряда вон выходящее.

— В чем дело? — Тут же вскакивая тревожно спросил я.

— Выйди в комнату, там к тебе приехали.

— Кто? Что случилось? — Выскочив прямо в трусах я остолбенел. По комнате размеренно ходил полковник и его понурый вид не предвещал ничего хорошего.

— Костя, Милку увезли. — Глухо сообщил он.

— Кто увез? Куда увезли? — Не совсем ещё понимая, что происходит глупо спросил я. — Алексей Николаевич, объясните толком.

— А что тут объяснять. Забрали её какие — то сволочи вот и все.

— Подождите, расскажите все по порядку. Так с ума можно сойти.

— Боже мой. — Бессильно опускаясь на диван застонал он. — Ну неужели же не понятно? Похители её с целью выкупа. Теперь требуют шестьсот тысяч.

— Теперь ясно. Поехали, по дороге расскажите подробнее. Вы на машине?

— Я на хрену. Они её умыкнули вместе с "Волгой". На каком‑то частнике сюда добирался, а потом ещё больше часа плутал.

— Да, Мамай, ты смотрел не в бровь, а в глаз. Суки. — Натягивая штаны выматерился я. — Козлы вонючие. Только бы мне до них добраться.

— Ну и доберешся, что толку — то, открутят и тебе головенку.

— А это мы ещё посмотрим. — Опять разразился я трехэтажным матом. Поехали, Алексей Николаевич. Теперь у нас каждая минута на счету.

— Я еду с вами. — Решительно заявил Мамаев. — Лишняя пара рук бывшего мента никогда не помешает.

— Точно. — Согласился я. — А особенно его машина.

— Песик нам тоже может пригодиться, ты не смотри, что с виду он такой добродушный. Когда надо, это настоящий зверь.

— Как это все произошло? — Выворачивая на трассу спросил я полковника.

— Банально. Вчера в полдень, после разговора с тобой, Милка забросила меня на службу, а сама поехала домой. С работы я вернулся в девятом часу и был удивлен её отсутствием. Выругавшись я занялся приготовлением ужина решив, что она зависла у своих подружек. Но шло время, а её все не было и часов в одиннадцать я начал волноваться. Телефон зазвонил в двадцать три тридцать.

— Ну сейчас она у меня получит. — Подумал я сдергивая трубку.

— Здорово, ментяра поганая! — Послышался из трубки пакостный, картавый голос. Ты наверное ждешь свою дочку шалаву? Так ты её сегодня не жди, ложись в люльку и отдыхай. Сегодня она ночевать не прийдет.

— Дайте ей трубку. — Едва себя сдерживая потребовал я.

— А ты много захотел, козел легавый. Ты её сильно любишь?

— Да, я её люблю.

— И не хочешь получить посылку с её головой? — С садистским наслаждением, похихикивая спросил он. — Или тебе такой презент будет по душе?

— Нет, такой презент мне по душе не будет. — Как можно спокойней ответил я. — Мне нужна живая дочь.

— Тогда готовь шестьсот тысяч. Да смотри у меня, держи язык в заднице, никакой милиции, а то от своей дочурки ты получишь только уши. Завтра вечером я позвоню.

— Но у меня нет таких денег. — Растерявшись ответилл я.

— А это твои проблемы, полковник. Пацанам в тюряге тоже хочется кушать. — Захихикал мерзавец. — Продай свою хибару, вот и будут бабки. Она как раз на шестьсот штук тянет, а что не сделаешь для любимой дочери! До завтра, ментяра. — Попрощался он и бросил трубку. Вот и все, Костя.

— Хреновые дела. Судя по всему это дружки Александра Ивановича Глушкова. Но мы доказать этого не можем, а если и докажем, то толку от этого никакого не будет.

— Что же нам делать?

— Во — первых сегодня же займетесь продажей квартиры.

— А где же мы будем жить?